[Говорят, у вас какой-то еврейский квартал был?] Ну тут е… коне́чно, го́род евре́йский. У меня́ вон за сте́нкой у э́того, вот где шас никто́ не живёт, жи́ли две евре́йк… две ев… две сестры́, оба евре́йки. Два сы́на у них, то́же евре́и. [Как вы общались с ними?] Нуу, по р… они́ говори́ли… они́ по-ру́сски говори́ли. Ме́жду собо́й они́ говори́ли по-евре́йски, а если вот ко мне что-то на́до бы́ло, и вот по-ру́сски. И я с ни́ми по-ру́сски. А сам… а ме́жду собо́й [бормочет] ни… ничё не понима́ю, что говоря́т. [А уживались хорошо?] Норма́льно. Угу, норма́льно. Ну они́ где-то бы́ли в Тат… Тата́р… тата́ре… Татарста́не. Про войну́ они́ то́ка слы́шали, что война́ идёт. Там… туда́ вой… не́мец не зашёл, где они́ бы́ли эвакуи́рованы. [Их быт отличался? Что они ели?] Ну да, быт, коне́чно. Они чистоту не о́чень люби́ли. [Не любили?] Неа. Н… и́ли… ре́дко когда́ стира́ли, ре́дко когда убира́лися вот... Ну ът. Но они́ бы́ли уже́ и, мо́жет, тако́го пръкло́нного во́зраста, хотя́ одна́ была́ помоло́же. Ну… Когда́... хотя́ вот через доро́гу там жи́ли други́е, с жено́й евре́и. И там он совсе́м склад жи́зни был у них друго́й. Де́ти бы́ли таки́е, да… До́чка, наэ́рно, заве́дующая де́тским са́дом, там, сын в администра́ции рабо́тал. Нет, зять. Там, я ду́маю, склад жи́зни был у них друго́й. [А чем занимались ваши соседи?] Они р… одна́ была на пе́нсии по инвали́дности, а втора́я рабо́тала на химзаво́де, пото́м пошла́ на пе́нсию. До́ма сиде́ли. [Чем их вера от нашей отличается?] Они́... я не зна́ю, ниче́м. Что-то я не замеча́ла, чтоб они́ во что-то ве́рили. Вот. Была́ Па́сха, зна́чит, они́ и ни свою́ Па́сху не вс… встреча́ли, ни на́шу, никаку́ю. И вот э́то вот ка́к-то вот у них друго́е бы́ло, друго́й жи́знью, ничего́ не могу́ сказа́ть. А и на… Па́сха Па́схой, а им всё равно́. То́лько евре́йская Па́сха ра́ньше на́шей была́ на неде́лю, а они́ и э́тим не занима́лись. Ничё они… не де́лали ничё они́. [А в субботу они отдыхали?] Не-не-не, у них… у них обыч… обы́чные… об… обы́чный день был. Никако́го у них о́тдыха – так: в магази́н, до́ма. Ну нам там… я ж осо́бо туда́, зна́ете, как, осо́бо не заходи́ли так, вот мы на… во дворе́, там, обша́лися, там. Когда́ что-то на́до, тогда́ ходи́ли. А так, жи́ли они́ себе, мы – себе. Но их давно́ уже́ нет, там никто́ не живёт. Одна́ – э́то бы́ло лет во́семь, а друга́я дальш… ра́ньше умерла́. [А почему их истребляли немцы?] Кто их знае́т, чего́ они́? Ну не́мец не люби́л евре́ев, и всё, сжига́ли и уничтожа́л. [Что?] Ну не́мцы не люби́ли е… за и́хну… э́то, национа́льность. Поэ́тому они… Э́то ведь не так про́сто, что… Они́ же не то́лько, что из Се́бежа, они́... везде́ они́ их уничтожа́ли. Ну, на́ши куда́-то бы́ли скры́ўши. Не зна́ю, куда́-то… Они́ говори́ли, где жи́ли, в Тата́рии и́ли в Татарста́не… Не, ну где́-то там, на «тэ». Там скрыва́лись всю войну́ до конца́. Они́ не зна́ли, что тако́е война́. Рабо́тали в столо́вой, сы́ты бы́ли. Одна́ хлеб ре́зала, друга́я во́ду носи́ла. [Не говорили, что где чесноком пахнет, там евреи?] Не-не, а не-не, чё-то я не замеча́ла. Они́ и чесно́к сажа́ли. Да́же во, вон там мой огоро́д, щас я одна́ сажа́ю, а они́ сажа́ли, лук, чесно́к, они́ всё сажа́ли. Они́ ка́к-то приде́рживались русской ве́ре, не зна́ю. Одна да́же в це́рькву ходи́ла, вон, в на́шу, туда́ вот. Мла́дшая. Ста́ршая-то больн… боле́ла, не ходи́ла, а мла́дшая-то и в це́рькву ходи́ла. [Это Святой Троицы?] Да, Свято́й Тро́ицы, вот э́тот хра́мик, храм. Не там, где на… на ры́нке, на ры́нке там неда́вно постро́или, а э́тот же храм давно́ был устано́влен. Свято́й Тро́ицы. А там Петра́ и Па́вла [нрзб. - 00:13:58,410].