[Соб.: Скажите, пожалуйста, нам рассказывали, что здесь какой-то источник есть необычный. Вы не расскажете, что в нём особенного?] Ну, исто́чник есть – э́то в Чернеи́ там. Дере́вня Чернея́ – там есть э́то, родни́к. Ну, как ста́рая ба́бушка говори́ла мне, «Запо́мни, до́ченька, э́то – глазно́й родни́к». [Глазной?] Да. «Мой глаза́ э́той водо́й – никогда́, мол, очки́ носи́ть не бу́дешь» – ну, как э́то… Ну, мы вот э́то… на э́тот родни́к е́здим за водо́й, и, вот, и гото́вим, и чай пьём – всё с э́то. Вот… Щас вот уже́ я ива́н-чай загота́вливаю… Са́ми загота́вливаем, вот. Ну, вот э́тот исто́чник, свято́й исто́чник – он ра́ньше был како́й-то, ну, хоро́ший, а щас там кака́я-то плоха́я вода́ ста́ла по́сле вся́ких реконстру́кций. По́сле войны́ там крест стоя́л – ну, и вода́ текла́ э́та. Оди́н о́чень парти́йный рабо́тник хоро́ший был – пришёл, э́тот крест слома́л и вы́бросил; и пото́м че́рез неде́лю пошёл в лес за гриба́ми – ему́ ру́ку оторва́ло. Вот. А по́сле… по́сле войны́ вот здесь был, гърю́, на За́мке – здесь же бы́ло кла́дбище неме́цких ры́царей желе́зного креста́, вот. И э́то… Ну, мы находи́ли там ору́жие, стреля́ли, и всё, и подзе́мный ход был ра́ньше под за́мком, в го́роде. Мо́ж, э́то… А пото́м всё засы́палось, всё, э́то са́мое, не́мцы его́ вы́копали. [А кладбище здесь – это давно?] Ну, вот, нет… [После войны оно было?] Неме́цкое? Нет. Ну, ко… уже́... Вот, приме́рно, в шестидеся́тые го́ды, е́сли не в семидеся́тые. Я ка́к-то не придава́ла значе́ния э́тому, но неда́вно, вот. [А источник – он ещё до войны здесь считался святым, да?] Да, да, да. До войны… Вон, ра́ньше я по́сле… вот, в шестидеся́тые го́ды в больни́це рабо́тала медсестро́й – воды́ дистиллиро́ванной не́ было, мы е́хали, бра́ли э́ту во́ду, кипяти́ли шприцы́, ка́пельницы – всё э́то э́той водо́й. Там серебро́ соде́ржит она́. Ну вот. А так чего́ расска́зывать про Се́беж? [А к этому источнику люди ходят, как к какому-то святому месту, да?] Они́ за водо́й хо́дят: пьют во́ду, кипятя́т чай, ва́рят суп. [А те, для кого он святой – они, может, крестятся как-то?] Да не, ну, здесь… ну, здесь есть э́то, свято́й исто́чник, и там ещё есть э́то, искупа́ться, окуну́ться в э́ту святу́ю во́ду – ви́дели, да? Угу́. Ну, вот так; то́же неда́вно постро́или. [А те, кто туда по религиозным соображениям ходит, молитв не читают?] Я не зна́ю, я не… не зна́ю. [А здесь раньше не было такого, чтобы к источникам молебен служить ходили?] Нет-не́т, не́ было. [Не было?] Не́ было. [Вы начали рассказывать не про себежский источник, а про другой какой-то, да?] Да, э́то в Черне́е – дере́вня Черне́я вот там. Там вот есть, вот, то́же родни́к. Он течёт там э́то, родни́к – вода́ хоро́шая, роднико́вая. И э́то, мы туда́ е́здим за водо́й. Ну, вот, ба́бушка говори́ла, что э́то – глазно́й исто́ч… э́то, родни́к. Вот. [Глазной, да?] Для глаз чё-то там поле́зное в нём, не зна́ю. [А вам в детстве глаза этой водой не промывали?] Да нет. Мы са́ми промыва́ли. [Смеётся. Соб.: Сами, да?] В колхо́зный сад ла́зили за я́блоками – в нас сторожа́ стреля́ли со́лью, в нас; пото́м лови́ли, приведу́т в сельсове́т под ружьём. А мы наврём: фами́лию – всё, и́мя – всё наврём, наврём, нас отпу́стят – вот та́к-то. Ра́ньше у нас хулига́нили, у нас не́ было э́того, как говори́тся, телеви́денья, не́ было интерне́та – у нас интерне́т был на у́лице, са́ми выду́мывали себе́ развлече́ние. [Соб.: Нам рассказывали именно про себежский источник, будто летом, на Казанскую, туда ходили всё-таки люди, молебен что ли служить…] Ну, мо́жет быть, когда́-то ходи́ли, но я не ви́дела. [Оттуда люди воду берут только попить, или для каких-то ещё..?] Попи́ть. [А её не хранят дома – или только для питья?] Нет. Не, мы до́ма храни́м во́ду – вот, э́то… Берём на Креще́ние в це́ркви во́ду – э́ту во́ду мы храни́м. У нас всегда́ есть креще́нская вода́. Соль четверго́вая, на Чи́стый четве́рг.