Так, ну у нас есть две на́ших святы́ни. Э́то ико́на Се́бежской Бо́жией Ма́тери и ико́на Афана́сия пресви́тера Приха́бского. Вам расска́зывать? [Соб.: Да.] На́чит, ико́на Се́бежской Бо́жией Ма́тери изве́стна с ты́сячи шестьсо́т три́дцать четвёртого го́да. В э́том году́ Се́беж по догово́ру отошёл По́льше, и стрельцы́, кото́рые здесь… находи́лись, отступа́я в Опо́чку, забра́ли ико́ну с собо́й. И то́чно та́к же, как пе́рвое упомина́ние… ээ, зна́чит, строи́тельстве го́рода, ты́ща четы́реста четы́рнадцатый, упомина́ется в ле́тописях – то́чно так же и ико́на. Е́сли б не написа́ли, что её стрельцы́ забра́ли, ну никто́ бы не знал. И все спра́шивают: «А как она́ тут попа́ла?» Да сде… п… написа́ли и всё, и была́ ико́на. Вот. Лю́ди моли́лись. Ну вот. Но до революцио́нных собы́тий, до революцио́нных собы́тий она́ находи́лась вот в э́том Преображе́нском собо́ре го́рода Опо́чки. Е́сли вы пое́дете сейча́с Опо́чку, не́ были ещё? [Соб.: Нет.] Ес\ли вы пое́дете в Опо́чку, там есть моост, есть вот э́то зда́_ние, уу... бы́вшее офице́рское учи́лище, есть вот э́_то зда́ние [показывает фото]… А вот здесь больша́я-больша́я пло́щадь. То́чно так же, как на́шу ико́ну, ээ... на́ш храм взорва́ли, взорва́ли и э́ту. И след на́шей ико́ны затеря́лся, по́длинника, есть то́лько спи́ски вот у нас… Но из-за того́, что она́ была́ первонача́льно в Се́беже, пото́м – в Опо́чке, ээ... она́ называ́ется Се́бежская-Опо́чецкая. Вот. Но у нас тако́е негла́сное соревнова́ние, ре́вность кака́я-то, мы называ́ем: «Она́ - Се́бежская, ну ла́дно, чуть-чуть – Опо́чецкая». В Опо́чку прие́дь – она́ сь… «Опо́чецкая! Ну ла́_дно уж, чуть-чуть – Се́бежская». Вот. Ну, э́то тако́е, на са́мом де́ле ээ... Вариа́нт себ… э́той, Опо́чецкой ико́ны – не́сколько изменён окла́д по цве́ту, а так она́ така́я же са́мая. Ну, когда́ не печа́тают, а в ээ... Есть вариа́нты, когда́ в ско́бочках про́сто пи́шут там назва́ние, да? Вот. Но у меня́ есть одна́ така́я вот почти́ детекти́вная исто́рия. Ес\ли хоти́те, я вам расскажу́. Она́ про другу́ю ико́ну, но от она́ мне свя́зана с на́шей. Де́ло в то́м, что… в тридца́тые го́ды… вот та́м, за о́зером, на Галиуске, жила́ одна́ семья́. Ну́, чуть пода́льше там, вот. Ну так, ориентиро́вочно – с мы́са, и туда́ да́льше. Вот. ЭЭ... И они́ как-то зимо́й прие́хали сю́да, в оди́н из тридца́тых годо́в прие́хали сюда́, хоте́ли на ры́нке закупи́ться, и, возвраща́ясь наза́д помоли́ться, там це́рковь стоя́ла Покрова́ Богоро́дицы, ну, небольша́я церкву́шечка. Вот. Прие́хали, закупи́лись, когда́ возвраща́лись, при… прие́хали на ме́сто э́той церкву́шки – она́ взо́рвана. И все ико́ны э́ти, всё э́то валя́ется, они́ взя́ли одну́ ико́ну, положи́ли себе́ ээ... в са́ни, хозя́ин посади́л хозя́йку накры́ли соло́мой, и она́ возмуща́лась, потому́ что… ээ... э́то сейча́с мы от так от во́льно фотографируем в хра́_ме там, хо́дим в брю́ках… Ра́ньше к э́тому относи́лись серьёзнее, поэ́тому вот… [вздыхает] Но ээ... у́ровень стра́ха пе́ред вла́стью… они́ стоя́ли весь день в лесу́, что́бы… никто́ не ви́дел, ноочь, э́то… зимо́й, весь день отстоя́ли в лесу́, чтоб никто́ не ви́дел, что они́ ико́ну в дом несу́т – по ночи́ прие́хать. Вот. Когда́ они́ привезли́ ико́ну, они́ её з… поста́вили на чердаке́, ээ, ли́ком в черда́к… хозя́ин сде́лал двойно́й фронто́_н, ээ... до́ски вынима́лись. И они́, когда́ бы́ли тру́дные времена́, они́ поднима́лись, и моли́лись. Вот, для вас, мо́жет быть, э́то, ка́к сказа́ть, ну… Не все понима́ют, что действи́тельно у ико́ны мо́жно попроси́ть, потому́ что мы обраща́емся не к ико́не, а к тому́, кто на ней изображён. Вот. Ико́на была́, как говори́т… хозя́йка её после́дняя, Ма́рья Васи́льевна Шары́гина, живёт она́ во Пско́ве, бу́дем наде́яться, что она́ жива́-здоро́ва, потому́ что там инсу́льт у неё был, вот. Зна́чит… Ико́на была́ в полдвери́. Но не тако́й двери́ [указывает на выход из часовни], а дома́шней, обы́чной. Вот. Зна́чит, она́ гърит… Пото́м перест... к т… к концу́ тридца́тых годо́в переста́ли взрыва́ть хра́мы, и ико́ну спусти́ли вниз, в деви́чий у́гол. И от сле́дующая фра́за… Я в о́ще[м], вот у меня́... [смеётся] До са́мой сме́рти бу́ду по́мнить, е́сли мне Бог ра́зум не отни́мет… На́чит… А что́ тако́е деви́чий у́гол в ру́сской избе́? Изба́-то – одна́ большая́ ко́мната, ру́сская пе́чка, шнуро́чек тако́й то́ненький. И ни у кого́ не́ было э́тих на́ших… тяжёлых занаве́сок, да? Вот. Была́ си́тцевая тря́почка, она́ всё вре́мя съезжа́ла. Но туда́ пове́сили компрома́т, за кото́рый могли́ пострада́ть, да? Но Ма́рья Васи́льевна мне произнесла́ э́ту фра́зу… Я про́сто вот… ошара́шена была́. Там с та… от та́к говорю́: там спа́ли де́вушки молоды́е, незаму́жние, непоро́чные, никто́ туда́ не заходи́л, поня́тно? У́ровень нра́вственности наро́да! От щас откро́й интерне́т – ру́сские таки́е, ру́сские сяки́е, и грязну́ли, и не мы́лись, и вели́ себя́ пло́хо. У́ровень нра́вственности наро́да. Спа́ли де́вушки молоды́е, незаму́жние, непоро́чные, и никто́ туда́ не заходи́л. Ну вот. Начала́сь война́. Ико́на оста́лась на стене́. Тому́ что, как мне расска́зывала одна́ же́нщина, когда́ не́мцы наступа́ли – да́же дете́й броса́ли в лесу́, гът: «Бежи́шь – и младе́нец лежи́т кричи́т, бро́шенный». Вот. Поэ́тому ико́на оста́лась, ни… никто́ её не забра́л. Там кто э… в эвакуа́цию, кто при́зван был, в о́бщем, зна́чит, ну, уе́хала семья́. Когда́ они́ верну́лись, оказа́лось, что не́мцы сре́зали берёзу ря́дом с до́мом, сде́лали на ней смотрову́ю площа́дку, и э… з… разобра́ли потоло́к, черда́к, кры́шу и вокру́г э́той ико́ны сде́лали ле́стницу на э́ту смотрову́ю площа́дку, но ико́ну саму́ не тро́нули, вот. А когда́ уже́ семья́ верну́лась, э… уже́ ико́ну поста́вили вниз, и оказа́лось, что, когда́... э… у них тако́й де́душка, е́сли он помо́лится пе́ред э́той ико́ной, ему́ открыва́лось: жив солда́т и́ли нет. И все ходи́ли моли́лись, са́ми моли́лись проси́ли и е… э… его́ проси́ли. Де́ло в том, что ещё шла война́, все пережива́ли за свои́х бли́зких. На́до отда́ть до́лжное э́той семье́. Они́ сохрани́ли ико́ну все сове́тские го́ды. Э́то бы́ло о́чень да́же непро́сто. [Отвлекается на рассказ о своей бабушке.] На́до отда́ть до́лжное э́той семье́, они́ сохрани́ли э́ту ико́ну все сове́тские го́ды. И когда́ э… м… э… в девяно́стых э… развали́лся Сове́тский Сою́з, откры́лось мно́го ИП, они́ отда́ли её на реставра́цию. Ма́ло, что отда́ли на реставра́цию, они́ ещё её и отда́ли в храм Веры, Наде́жды, Любви́ и Ма́тери их Со́фьи, э… кото́рый нахо́дится в Пско́ве в Креста́х. Вот е́сли е́хать на Пи́тер, там а… пе́рвый поворо́т на Пско́в че́рез Черёху, а второ́й – там стои́т сте́ла Образова́ния Кра́сной а́рмии и за ней постра́вили [оговаривается: построили] но́вый храм. Вот туда́ её и о т… и отда́ли. И я когда́... Мари́я Васи́льевна мне стро́го-на́строго запрети́ла расска́зывать про неё. Она́ сказа́ла: «Смотри́, никому́ не говори́, за ней охо́тятся, она́ оста́лась от куту́зовского обо́за». Потому́ что, вполне́ возмо́жно, потому́ что у нас в восемьсо́т двена́дцатом году́ стоя́л Лихтенште́йн со свое́й а́рмией, вот. Вот как раз на э… с Петро́вской горы́ и вот там, вот вдоль вот тех вот всех о́зеро Во́ронова, там бы́ли батаре́и, вот, десятиты́сячная а́рмия Лихтенште́йна стоя́ла. И́менно поэ́тому францу́зы пошли́ на Кля́стицы, а не у нас тут, вот. И вполне́ возмо́жно, что е́сли отступа́ли пе́ред э… ни́ми, то, мо́жет быть, и попа́ла она́ сюда́. Называ́ется она́ Смоле́нской Бо́жией Ма́терью. Зна́чит, осо́бенность э́той ико́ны в том тепе́рь, что, очеви́дно, первонача́льно у неё вот, вот у нас есть ико́ночки, ви́дите, стоя́т э́ти в ра́мочках, да? Они́ с фольгой\. Но вы, очеви́дно, ви́дели мно́го ико́н, где таки́е виногра́динки, да? Они́ гипсовые каки́е-то, и они́ хру́пкие о́чень. Ну, мо́жете себе́ предста́вить с тридца́тых годо́в до девяно́тъсто [оговаривается]… до двухты́сячны́х сохрани́ть ико́ну. Э… очеви́дно, э́то всё порассы́палось. В о́бщем, реставра́торы, когда́ реставри́ровали, они́ э… в окла́д… Ико́на сама́ небольша́я, а они́ в окла́д написа́ли ли́ки тех святы́х, чьи имена́ но́сят чле́ны семьи́. Э́то роди́тели Ма́рьи Васи́льны, ба́бушки, де́душки с двух сторо́н, её брат Васи́лий и дя́дя Пи́мен. Вот. И́менно по э́тим при́знакам я её и нашла́ в э́том хра́ме. Она́ живёт и здра́вствует. Напи́сана она́, коне́чно, своеобра́зно. Таки́е фиоле́товые тона́. И, как ба́тюшка мне сказа́л, что реставра́торы ему́ объясня́ли, что они́ ем… её почти́ не тро́гали, как для реставра́ции, вот написа́ли вот э́ти ли́ки, а там – почи́стили и всё. И м… она́ така́я, она́ вы́гнутая на э́той доске́ тако́й, вот, как горбы́ль бы, сказа́л, ста́рый, да? Вот.