[Вы говорили, что ногти и волосы нельзя выкидывать, потому что из них куклы могли сделать. Это что значит?] [ЕН:] Ну, не зна́ю. [Соб.: Из ногтей и волос какие-то куклы.] Ну э́то вот, да вы вот, вы да́же понима́ете вот, в да́же мо́жете в фи́льмах э́то посмотре́ть. [А тут было?] Я вам о ч… я вам о чём говорю́, вот э́то в фи́льмах и пока́зано всё. Вот, зашива́ют э́то всё в э́ту ку́клу, вот оно́ и получа́ется, пото́м на э́ту ку́клу всё и де́лают. [ТСВ:] Угу́. [ЕН:] Понима́ешь? [И у вас тоже тут так делают?] Ну да, коне́чно. [ТСВ:] Э́то везде́ так де́лают. [ЕН:] Да, э́то везде́. [Это тоже колдовки?] Ну да, ну д… Мо́гут и са́ми, я вам расскажу́ тако́й детекти́в. [ТСВ вздыхает.] [ЕН:] Зна́чит, в Пту́шкине у нас тут, в Кузнецо́вке… [Недалеко?] Да, ну, нет уже́ э́той ба́бушки. [ТСВ:] Ну ей, моя… ма́ма, с ма́мой ра́ньше е́здили туда́. [ЕН:] Вот, да, мно́го кто… Понима́ете? [… – ЕН отвлекается от разговора.] [ТСВ:] Ког… когда́ у о́тчима но́чью, блин, че́рти, блин, в фо́рточку на́чали лезть. [Чего?] Угу́. Ну и вот, мы в Пту́шкино туда́ е́здили, там она́ воду́ загова́ривала… [Соб.: Расскажите, пожалуйста.] Нуу, пил то́же. [Отчим?] Да. Ну и допи́лся до того́, что [смеется] че́рти у него́ в фо́рточки поле́зли. Вот мы к ба́бке пое́хали. Ну, ба́бка там и загова́ривала. Ну, пра́вда всё прошло́ пото́м. [Помните, что говорила и что делала?] Ой, не по́мню, я ещё ма́ленькая была́. [ЕН:] Ну, она́... она́ крес… она́, в во́ду смо́тришь, гът: «Смотри́, ты ви́дишь?» Ма́ть моя́ ви́дела там же́нщину, я не ви́дела в э́той воде́. Она́ п… п… Ну, ви́димо, кому́... како́е… кака́я энерге́тика у кого́. Вот. [Что за женщину можно было увидеть в этой воде?] Кто сде́лал. [Кто порчу навел?] Да. [А у мамы что было?] Нет, она́ е́здила насчёт меня́, но она́ уви́дела вот в э́той… Она́ ба́нка обы́чная семьсотграммо́вая с водо́й, вот. Она́ там моли́твы чита́ет, всё. Ну, я почему́... зна́чит, э́та… [пытается вспомнить] Ма́рья… Мари́я… Та Ива́нна, э́та Григо́рьевна, наве́рно, была́. И вот у нас тут И́рка Кру́глякова, зна́ешь ты, ты зна́ешь, она́ хо́дит дво́рничехой щас у нас. [Что она?] Дво́рничеха. Ну, она́ д… везде́ подраба́тывает. [Что это значит?] Ну, дво́рник, Го́споди. Вот. И э́то са́мое, она́... мы стои́м с ней молоко́м торгу́ем, она́ подхо́дит и говори́т: «Ну, ты мне так и не помо́жешь?» А э́та… М-Ма́рья Григо́рьевна говори́т: «Го́споди, ну что те на́до, я те му́жа вы́лечила, я тебе́ помогла́, что тебе́ ещё на́до?» – «Ну, не хо́чешь – как хо́чешь,» – она́ пошла́. А я, че́стно, у меня́ вот как бы́ли всё вре́мя э́ти пробле́мы, да? Я говорю́ э́то… гърю: «Ма́рья Григо́рьевна, а чё она́ она́ хоте́ла-то?» Гът: «А пришла́, сказа́ла: “Научи́ меня́ люче́й [оговаривается], люде́й лечи́ть, я бу́ду де́ньги зараба́тывать, у меня́ там де́ти, да, ти́па на́до…”». Вот. А я вот тогда́ у неё спроси́ла… Че́стно, хоте́ла сама́ у неё спроси́ть, но я как стою́, мы с ней – вот я стою, она́, и к ней лю́ди иду́т, иду́т, все спра́шивают, все там вре́мя назнача́ют, када́ прийти́. Вот, ду́му: «А ещё я тут до ку́чи». [… – ЕН отвлекается от разговора.] [ТСВ:] Я, во-пе́рвых, Вконта́кте не могу́ доо\лго быть, я не могу́, я… Мне пото́м пло́хо стано́вится, потому́ что я чу́вствую, что мое́й энерге́тикой, ну, про́сто пита́ются. От. Мне пото́м пло́хо стано́вится да́же. Ну вот. Так что так. [… – Отвлекаются от темы.] Про́сто вот чу́вствую плоху́ю энерге́тику, поэ́тому н… не могу́ до́лго Вконта́кте находи́ться… [Собиратель не понял, что имеет в виду информант. Соб.: В смысле «в контакте?»] Ну от… Вэ Ка, зна́ешь тако́е? [Соб.: А, поняла.] Ну от, а я не могу́ в нём до́лго находи́ться. [В социальных сетях?] Да. [Соб.: А вот вы начали про Ирку Круглякову. Мы уже говорили с ней. Она правда лечит? См. XIII-9 а, доп. Инф.: КИП, Соб.: ЧМА, ФЕЕ] [ЕН:] [Смеется.] Ну, ну. Она́ не ле́чит, почему́ я зна́ю, потому́ что у нас был тако́й такси́ст [вздыхает] Валенти́н Васи́льич, и он таксова́л – на Пскоў е́здил. И одна́жды прихо́дит и э́то… и хрома́ет. А она́ как раз у нас тада́ в магази́не убира́ла. Она́ гът: «Ой, пойдём». Берёт но́жик, ему́ там чё-то ме́жду ног разрезаа\ла [смеется] там всё, там э́то сё, вот, ну, по по́лу, да? Всё чё-то говори́ла. Пото́м я иду́, встреча́ю, а ён… а он всё хрома́ет, я гъю: «Ну чё ты хрома́ешь?». «Да иди́ ты, там чё». Я гъю: «Ну, пойдём, я тя к тёте То́не отведу́» . Тётя То́ня на пло́щади жила́. Щас, а я не зна́ю, мо́жет, она́ жива́ ещё, но она́ уже́… Ну… как бы не побесе́дуешь с ней. Ўот. И от э́та тётя То́ня, зна́чит, она́ ему́... Я его́ отпра́вила, а он её нашёл. Пото́м иду́ че́рез двор там проходно́й. Она́ гът: «А чё твой э́тот мужи́к-то не пришёл?» Я гъю: «Дъ я отку́да зна́ю, отпра́вила и отпра́вила». Пото́м его́ встреча́ю, гът: «А у меня́ всё прошло́». С одного́ ра́за. Ўот. [Это у этой тети Тони?] Да, да. Да ну. [А Ирка Круглякова не думает, что это она вылечила?] Ай, она́ и не зна́ет ничё. Васи́льич уже́ у́мер, у него́ рак оказа́лся пото́м, он у́мер, ўот, пото́м у него́ рак чё-то там друго́го тада́. Ўот. Так ўот. Зна́чит, я е́здила в Москву́ к э́кстрасе́нсу, я не зна́ю там, где э́то бы́ло [смеется], потому́ что я дошла́, я прие́хала на Ри́жский вокза́л и вы́шла, зна́чит, там а́дрес был, ну, я по а́дресу шла, да? Но я пришла́, а там напи́сано: Москва́ – с той стороны́. [Смеется.] Всю Москву́ прошла́! С той стороны́ э́ти бу́квы огро́мные. Блин, и вот как раз там был центр како́й-то, они́ продава́ли наркоди́… [Виноградова?] Ой, я там по́мню уже́. Они́ продава́ли наркоде́л, м… на осно́ве нарко́тика, там б… нам таку́ю ле́кцию чита́ли, что ти́па тра́вки в гора́х там собира́ют [смеется], вот. Девчо́нки, ну, понима́ете, это́ ж реа́льно, у людей\ го́ре. Лю́ди приезжа́ли из Нори́льска самолётами, я вам кляну́сь, понима́ете? Тогда́ э́ти бы́ли ты́сячи-миллио́ны, три́дцать пять ты́сяч сто́ила вот э́та одна́ коро́бочка э́того, ну э́то-то… [Соб.: Ого.] Тада́ зарпла́ты у нас бы́ли большие́, ну как бы они́... Э́то бы́ло прие́млемо. [Это когда было?] Ну, девяно́стые, девяно́стые. Вот. И… э́то са́мое. [ЕН и ТСВ обсуждают, как кодируют алкоголиков.] Вот. Ну и вот э́то са́мое. И вот они́ тогда́ сказа́ли… А пото́м я е́здила по Интер… по телеви́зору уви́дела, так ба́тюшка стои́т, в облаче́нии, гът: «Мы спаса́ем се́мьи, ле́чим от алкоголи́зма». Я собра́лась и пое́хала. И он там вот вообще́, я то́же тогда́... Он говори́т: «Я профессиона́льный врач». А я гърю : «М… я же его́ коди́ровала и ничё не де́йствует». Он гърит: «Э́то, – гърит, – всё туфта́, вот где у вас там коди́руют, – гърит, – вот, – гърит, – мы са́ми закоди́ровали, – гъ, – у нас оди́н паца́н, – гърит, – пил вот, ну, наш до́ктор, – гърит, – мы его́ закоди́ровали, – гърит, – и реши́ли ему́ показа́ть, что с ним бу́дет, е́сли он вы́пьет. Мы, – гът, – его́...». [ТСВ:] Э́то всё внуше́ние, коди́рование. [ЕН:] Нет. «И мы – гърит, – его́ впятеро́м чуть откача́ли». Потому́ что реа́льно коди́ровали. [ТСВ:] Не, ну е́сли а́мпулу вшить, то да. [ЕН:] Да и не а́мпулу. Про́сто е́сли здесь, как э́то говори́тся, везде́, е́сси вон посмо́тришь, приезжа́ет во́семьдесят пять групп Ла́скового ма́я, так и тут. Понима́ешь? От. Ну вот, и э́то са́мое. И он тогда́ э́тот… Я почему́ запо́мнила, я не по́мню а́дрес – до́лго, гъть, мы со все́ми перее́здами с э́тими до́лго лежа́ли все де… Я про́сто запо́мнила, что он Розента́ль. А у нас по ру́сскому языку́ сбо́рник Розента́ль [смеется]. И я пое́хала к э́тому Розента́лю, ўот. И э́то са́мое, и он, зна́чит, э́то, от у меня́ тако́й шок был. Зна́чит, там… приш… како́й-то па́рень, я так поняла́, он у них ли́бо охра́нником, тада́ то́ка начина́лось э́то всё. Жива́я о́чередь, зна́чит, до девяти́ ве́чера. И па́рень э́тот привёл де́вушку свою́. От представля́ете, вот она́ стои́т, а у него́, зна́чит, вот как в школ\е быва́ют таки́е табли́чки, там с вну́тренними оо\рганами, там всё. И ўо тот до́ктор берёт вот как ру́ки, ўот так ей п… ми́мо живота́ ведёт вот в э́том ме́сте, идёт. [Показывает, как доктор водит руками у живота.] Фу! И вот так вот берёт и ст… стря́хивает. Он её не тро́гает, она́ кричи́т: «Ой, бо́льно!» Он её вообще́ не тро́гает, то́ка берёт вот так вот ря́дышком и выки́дывает. Вот. Н… и… а мой, коне́чно, он не пое́хал. Я пое́хала с его́ фотогра́фией. Он взял мою́... э́ту фотогра́фию и гът: «О, он не хо́чет, а пить бу́дет, ему́ хорошо́ сде́лано». Я гъю: «Послу́шайте, ну, у нас же в до́ме-то, – гъ, – враго́в-то не́ту, то́лько друзья́ приходят». Он: «[Скептически фукает.] А для э́того мно́го не на́до, – гът, – бу́дет вот так налива́ть про себя́ говори́ть – и э́того хва́тит». Ну, он так шо́-то там… [Ну якобы люди про себя могут заговоры произносить?] Ну да. Он, зна́чит, э́то… чё-то там над э́той водо́й. Еди́нственное бы́ло пра́вило: нельзя́ бы́ло ста́вить её, ну вот в паке́... в су́мку, ну, не ста́вить никуда́. На́до бы́ло… Мы в су́мку ве́шали, во в по́езде на э́тот са́мый, на рука́х сё вре́мя. Вот. Ну и коро́че. Я приезжа́ю в Се́беж. Де́вочки, два́дцать тре́тье февраля́. Ду… д… блин… д [хлопает в ладоши] ну, не мо́жет быть! Я вклю… купи́ла здесь ликёр. Приезжа́ю домо́й, мой гът: [Усмехается.] «Нахрена́ ты купи́ла, я пить не бу́ду». А на восьмо́е ма́рта всё на́чалось с нача́ла. И в э́тот моме́нт – не зна́ю, не, наве́рно, пото́м д… соба́ку он пото́м привёз, да – и я вот тогда́ пое́хала к ба́бке к э́той в Пту́шкино, она́ сказа́ла: «Вам всё по-но́вой». Я хоте́ла е́хать опя́ть в Москву́, но меня́ дире́ктор не отпусти́ла, и я вот пое́хала к ней. А пото́м… я в не́скоро… не́сколько ра́з у неё была́. И одна́жды он приезжа́ет, приво́зит мне щенка́. А тогда́ же э́то бы́ли вся́кие э́ти сериа́лы. Ма́ленький щено́чек тако́й, гът: «Я тебе́ Кру́зо привёз». Я гърю: «Вся цена́ ему́ Бу́лька». Так и оста́лся Бу́лькой. Вот. А с… щено́чка э́того он привёз от любо́вницы от свое́й. И на́чались он опя́ть сва́ры вся́кие, я пое́хала к э́той же́нщине. А она́ гърит: «Ну, вот де́лано, чтоб вы ла́ялись как соба́ки». И мне ба́бы на́ши сосе́дки говоря́т: «Да утопи́ ты на́фиг э́того щенка́». Я гърю: «Ну, щено́к же не винова́т, что на нём сде́лали, ну». Ну, так он. Я гърю, а я уже́, зна́ешь, так э́то уже́ я мно́го чё пережила́, я гъю: «Да у нас обме́н. Мы им ребёнка, они́ нам щенёнка – и всё в поря́дке». [В смысле «ребенка»?] Ну. У неё ребёнок же роди́лся… внебра́чный. Мое́й до́чке… на четы́ре го́да мое́й до́чки… [… – Отвлекается от темы. Соб.: И что, этот щенок так с вами и жил?] Так и жил. Ой… Оди́н раз… А я себе́ взяла́ друго́го соба́чку Шмеля́, и вот он… Пошли́ одна́жды в лес, э́то тако́е б… Бу́лька э́тот был – э́то что́-то. Зна́чит, вот соба́ка вот так привя́зана вот, да? Ну, пусть цепь, вот, вот так цепь [показывает руками как цепь прикрепляется к будке]. Он вот сюда́ придёт, вот: «Тя-тя-тя-тя-тя-тя». Тот на цепи́ уже́ на мы́ло схо́дится тут, а э́тот: «Тя-тя-тя». Ну, ма́леньких же не цепля́ют, цепля́ют больши́х. Оди́н раз соба́ка сорва́лась – Ха! – Ла́па, вот как бы́ли че́люсти, так два перело́ма. Прихо́ит домо́й, прихо́ит домо́й, завяза́ли всё. Пото́м его́ на мотоци́кле перее́хали, пото́м его́ ещё на чём-то перее́хали, в о́бщем, он всё вре́мя ходи́л чё-то перело́манный [смеется]. А, зна́чит, прихожу́ домо́й, у меня́ запи́ска напи́сана: «Бу́льку не тро́гай, его́ там… э́то… Андрю́ха подб… э́то… поти́скал». Зна́чит, ла́па привя́зана, ла́па забинто́вана, па́лка привя́зана кака́я-то, а он, зна́чит, хо́дит с э́той па́лкой – упира́ется. Я ду́маю: я щас ему́ большу́ю привяжу́, чтоб он не э́то. Я ему́ привяза́ла от так вот – побо́льше, а он всё равно́ [смеется] на э́ту па́лку опира́ется, и сё равно́ как э́то са́мое. Пошли́ в лес, он идёт: чё-то су́нул мо́рду где́-то, и ну, наве́рно кто́-то укуси́л его́ там: «Ай-ай-ай-ай-ай!» Лёг, всё, лежи́т, я гъю: «Как хо́чешь, я тебя́ не понесу́». Погляде́л на меня́ и пошёл да́льше. Ой, нее, тако́е [нрзб. - 01:48:31,939]. [Так с вами и жил?] Так и жил. Пото́м мы отту́да уе́хали, а муж оста́лся, вот пото́м он уже́ без нас как бы, ну как. Мы ещё е́здили туда́, ну, тут у меня́ роди́тели, на́до бы́ло уха́живать. И он там сгоре́л, а соба́ку взя́ли сосе́ди. Ну он уже́, я приезжа́ла, он тако́й уже́ ста́ренький, седо́й, там корми́ли ни́ его́. Ўо так что вот.