[В вашем детстве дожидались, когда все придут за стол?] Ну, как… Во-пе́рвых… когда́ вот, ну вот, я вот помню… ну, ско́лько мне бы́ло? Ну, наве́рное, лет де́вять, не бо́льше, вот. Ну, пра́здники, там, ну, как вот, не то́, что боже́ственные, да́же каки́е-то вот бы́ли пра́здники, я в… хорошо́ по́мню. У нас ма́ленькая, не така́я… больша́я ко́мната. Вот. Ну бы́ло ещё ру́сская пе́чка, и там совсе́м б… ма́ленькая, там па́па в одно́й ко́мнатке, там то́же ма́ленькая, а мы с бра́том. Брат спал, а я на полу́ спа́ла, он говори́т: «Тебе́ там ме́сто, ты ещё ма́ленькая» [смеётся]. Ну ла́дно. Вот. Ну, его́ положи́ли вот в ко́мнату, где ма́ма спит, а меня́ здесь положи́ли в ко́мнат… в ко́мнате, и здесь вот у них был стол, и они отмеча́ли како́й-то праздник. Како́й пра́здник, я уже́ не по́мню, но ты лежи́шь, вот сказа́ли тебе́ – всё, легла́, и ты лежи́шь. Ты уже́... не бу́ешь, там: «Чего́ вы тут, мне…» – э́то, как вот, наприме́р, сейча́с бы ребя́та э́то сказа́ли бы, и́ли «вы уйди́те», и́ли ещё чего́-нибу́дь, «я хочу́ спать». А там уже́ не ска́жешь, поле́... положи́ли тебя́ – всё. И вот я лежу́-лежу́, просну́сь, и пока́ си… лежу́ и пе́сни вы́учу [смеётся]. А они́ ра́ньше пе́сни, а ма́ма о́чень… так, э́то са́мое, пе́ла о́чень… Ну, в о́бщем, она́ дереве́нская, вот. Дак а в деревне ра́ньше и часту́шки пе́ли, и пе́сни, и поэ́тому она́ о́чень люби́ла петь. И вот собира́лися в таки́е вот пра́здничные дни и пе́ли – и мужчи́ны, и же́нщины. А я лежу́, слу́шаю. Пока́ слу́шаю, вы́учу [усмехается]. Вот, потому́ что… [… – через какое-то время разговор возвращается к этой теме.] [Соб.: Вы говорили, что вы спали в комнате, где стол стоял.] Да́, стол стоя́л. И вот на столе́, там… ну… как говори́тся… ну и в… во́дка была́, наве́рное, ну коне́чно, была́. [Всегда стояла?] Вс… Ну, коне́чно. Ну они́ выпива́ли там и пе́ли часту́шки, и пе́сни, и всё, не то, что там... [Это на какой-то праздник приходили?] Ну, в… вероя́тно, и́ли пра́здник, и́ли вот да́же у кого́-то день рожде́ния, вот. Вот они́ собира́лися, они́ вое́нные бы́ли все, вот. И вот собира́ются, и… [Приносили что-то с собой?] Ну, кто́ что́ принесёт. Ну, е́сли, наприме́р, вот… ЭЭ... Ну, кто с… справля́ет, наприме́р, вот к… к ма́ме при́шли, ну у неё, там, и́ли у па́пы день рожде́ния и у неё, э́то она́ с… сама́... там. Ну, обы́чно ра́ньше коро́в держа́ли, но у нас коро́вы не́ было. Порося́т держа́ли, кур держа́ли. Э́то уже́... Как говори́тся, без них не проживёшь. Вот. Ну, и поэ́тому коро́ву, там, кто́-то де́ржит и пошёл молочка́ взял. А поросёнка заре́жут, вот, ну и са́ло пож… пос… посо́лят, вот. [… – мясо было только солёное; готовили студень, пекли пироги, делали картошку с мясом, пекли булки; рассказывает, как готовили студень.] [Кто приносил еду за стол?] А за стол, е́сли вот у нас… мы как бы… гото́вим. Ну, а кто прихо́дит, прино́сит, что там, у кого́ чего́ есть. Вот. [У каждого своя посуда была?] Да, к… Э́то са́мое… Да… Бы́ла, с… Ну, как бы… Не́т, по́-мо́ему, не́ было. Не́т, не́ было. В то́ вре́мя не́ было, нет. Ну, беру́т и… та́к пря́мо, беру́т и в ро́т. Вот. [Прямо из общей посуды?] Из о́бщей, да́, посу́ды. Э́то сейча́с – э́то да, у всех таре́лочки, и ви́лочки, ии… как говори́тся, всё. А тогда́ не́ было. Вот. [А кто первым начинал есть?] Нет, в… Я дума́ю, что нет… Э́то е… како́й-то пра́здник, там… боже́ственный пра́здник, вот, и как он, наприме́р, вот… Там вероя́тно, что кто́-то пе́рвый до́лжен ста́рший как бы взять, пе́рвый, вот. А здесь когда́ вот таки́е вот сто́лы собира́ют… про́сто, не боже́ственный, а про́сто, вот. Там нет. Ну вот. [Кто старший должен был начать есть?] [Вздыхает.] Ну… [Мужчина или женщина?] Ну, э́то и же́нщина мо́жет быть и мужчи́на. Не зна́ю да́же. Но я з… слыха́ла, что… что должны́, и́менно вот собира́ются, когда́ вот боже́ственный, обяза́тельно до́лжен взять пе́рвый… пе́рвый з… как говори́тся, з… там, что́ там, заку́ска кака́я на столе́, до́лжен взять, и тогда́ уже́ начина́ют есть. Вот э́то я слыха́ла, что ну и́менно боже́ственное что́-то. Вот. А таки́е вот, кото́рые справля́ли про́сто, таки́е, н… Ну вот. [Когда люди приносили еду с собой, это как-то называлось?] Нет… Про́сто… нет. Там им прино́сют, наприме́р, вот они́... ну, одна́ не мо́жет, что́, там, за… э́то са́мое, собира́ется, е́сли, наприме́р, на пра́здник како́й-то, наприме́р, вот. Ну… ра́ньше вот э́ти пра́здники, э́то… вое́нные, обяза́тельно вот собира́лись они́, не пропуска́ли ни одного́ пра́здника. [Какие праздники?] Ну, когда́ вот освобожда́илься вот Се́беж, вот. Закончила… война́ зако́нчилась – обяза́тельно. Вот. Вот они́ вот и́менно, вот ка́к-то отлича́лося. И там уже́ прино́сют все, на стол собира́ют все, что принесу́т, беру́т, э́то са́мое, и пото́м они́ едя́т. [Смеётся.] [Договаривались, кто что несёт?] Ну, как тут… Не ска́жешь, у кого́ чего́ есть. У друго́го, мо́жет быть, и нет. [Это не называлось «складчина» или «скидчина»..?] Ну да́, э́то… скла́дываются, то есь, вот пришёл ты ээ... принёс, напрыме́р, бу́лки, хле́ба… [То есть говорят «складчина»?] Да, э́то скла́дчина – про́сто… не мо́жет, там вот оди́н, и́менно, там, ско́ко их, де́сять чело́век, ну оди́н же челове́к не мо́жет… всех… Вс… Прино́сят… все, кто мо́жет. И что́ мо́жет. Вот. [Договаривались, кто что приносит?] Нет. Ка́ждый прино́сит то́, что есь. Не… не говоря́т, что вот, мол, «ты́-то принеси́ то́-то, то́-то, то́-то…» Нет. З… Они уже́ са́ми зна́ют, кто́, чего́, ка́к, и несу́т. Мужчины́, коне́чно, не уса… уча́ствуют в э́том де́ле. Же́нщины, кото́рые… жена́ им, они́ уже́... са́ми, жёны. А мужчи́ны то́лько прихо́ят. [Смеётся.] [… – пели старинные песни.] [У вас стол был какой формы?] У нас стол был кру́глый. [Круглый?] Ага́, кру́глый стол. [А как-то по-особенному рассаживались?] Нуу... Ну, да, как бы расса́живались. Ну, му́ж сиди́т – жена́ сиди́т, и, э́то са́мое, вот… э́... с… Их, всегда́ собира́лись, вот я по́мню, всегда́... что́бы муж и жена́ как бы вот… бы́ли. Вот у ни́х, ну, мо́жет быть, там, и кто́-то приходи́л по́сле оди́н, там, вот. Но они́ всех, туда́, в э́тот [смеётся], ка́к-то собира́ются, вот. [Дожидались, когда все сядут за стол?] Обяза́тельно, обяза́тельно. Ну, они с… сгова́риваются, в како́е… в како́е вре́мя прийти́. Коне́чно, сгова́ривались, что, мол, вот «приходи́те, – там, – к двена́дцати часа́м», там, приме́рно так. [А в обычный день?] [Не понимает вопрос.] В обы́чный день. Вот. Ну, а в обы́чные дни-то нет, все в выходны́е, там. Оди́н выходно́й был, вот стара́лися. Е́сли… како́й-то пра́здник тако́й… ну, у кого́-то там день рожде́ния и́ли что, ну э́то собира́лися по́сле рабо́ты. Вот. [А если кто-о запаздывал?] Ну, а запа́здывает, зна́чит, подожду́т. Да. Не то́, что там: «АА...» [произносит с пренебрежительной интонацией]. Нет, обяза́тельно подожду́т. Вот… вс… я вот всегда́ вот зна́ю, что ка́к-то не́ было, что, там: «Что́ Во́ву не подожда́ли?» там, или ещё чего́-нибудь. Бы́ло в… всегда́ како́е-то вот… ни ма́та… Зна́ю, что оте́ц… у меня́... тако́е… [кряхтит, заменяя этим звуком матерное слово]. Вот. Друго́й раз [смеётся], ма́ма: «Что́, ой, де́ти зде́сь, а ты…» – «УУ...» [изображает, как отец ворчал]. Вот. А когда́ за столо́м, все́ как бу́дто забыва́ют вот э́ти слова́, вот. Никогда́ не… не эт… не услы́шишь, что́бы руга́ться, нет. [… – через некоторое время разовор возвращается к этой теме.] Вот в то́ вре́мя вот каки́е-то бы́ли… лю́ди… Вот и… я… вот я в одн… ка́к-то… пришло́сь мне быть в одно́й… они́... мужчи́ны не… ну, ка́к бы сказа́ть… мо… мо́гут да́же вот [щелкает, имея в виду, что матерились], и сказа́ть. Вот. А там вот ка́жется, война́, бы́ли таки́е, но что́бы ма́т за столо́м, и при ребёнке ни-ко-гда́. Вот. Э́то сейча́с ка́к [плюёт], и всё. А тогда́ вот… вот я говорю́, я лежа́ла, а пе́сни-то каки́е – го́ссподи! Тут и проснёшься, и опя́ть, и опя́ть пе́сни, и пе́сни, и пе́сни, и пе́сни. А щас то́ко: «Налива́й! Налива́й!» [То есть вас за стол не садили вместе со всеми?] Неет, неет. Неет, ты не мо́жешь. Ну, потому́ что там взро́слые, там... [Дети отдельно?] Де́ти – нет, отде… Вообще́, они́ е́сли… н… они́ разгова́ривают, там одно́-друго́е – ннельзя́. Вот там они́ и друго́й раз и… что́-то ска́жут то́, что́ не ну́жно. Вот и по́этому… [А отдельно делали столы для детей?] Нет. Нет, в то́ вре́мя нет. Вот как вот война́ зако́нчилась, и я вот по́мню вот э́то… ээ... ну, там, мо́жет быть, уже́ и три и́ли четы́ре го́да про́шло, мо́жет быть уже́ пять, вот таки́е вот се́мьи собира́лись. Почему́ – потому́ что, ну, каки́е-то пра́здники, и они́ уже́ по́сле войны́ как бы вот, как ро́дные. Вот. И поэ́тому они́ приходи́ли, и что́бы там ма́т – никогда́. […] Вот я говорю́, я лежа́ла, и я вот не слыха́ла, что́бы там. Они́, е́сли поговори́ть на́до, ухо́дют. Вы́шли – что́ они́ там говори́ли и ка́к они́ говори́ли, не слы́шно. А… а тут за столо́м – не́т.