[Ранее ЕЕ рассказала, что освящённую в церкви пищу нельзя выкидывать, чтобы её не съели четвероногие животные, но можно давать птицам. См. XVI-1, 4 а, в Соб.: Вот про птиц я хотел спросить: вы сказали, что опасались, что собака съест освящённую кутью, а птицам можно было, да?] [ЕЕ:] Да. И, наприме́р, хлеб то́же е́сли – ну, там, бу́лку, кото́рая служёная – то́лько пти́цам мо́жно бы́ло дава́ть. [ТТП:] Да, про э́то зна́ю. [ЕЕ:] А соба́ка, она́ ни в ко́ем… ну, како́е-то друго́е живо́тное, кото́рое по земле́ бе́гает – нельзя́. То́лько пти́цам. [А не рассказывали про птиц, что каких-то из них грешно убивать?] [ЕЕ:] Да. Грешно́ убива́ть ле́бедя. Грех уби́ть ле́бедя – э́то я то́чно зна́ю. [Обращается к ТТП:] Да, ты то́же зна́ешь? Ну, э́то вот про́сто на како́м-то эти́ческом, наве́рное… [ЕЕ:] Ну, я зна́ю. У меня́ оте́ц – охо́тник, и дед. И они́ всегда́ говори́ли, что… [ТТП:] Ну, ца́рская пти́ца – нельзя́ её убива́ть… [ЕЕ:] Нет, у нас говори́ли конкре́тно, что э́то – грех, всё. Бей кого́ хо́чешь, где хо́чешь, то́лько не ле́бедя. Э́то прям вот был грех для охо́тников. У меня́ де́душка был вообще́, там: он не… [ТТП, перебивает:] Грацио́зная краси́вая пти́ца – мо́жет, поэ́тому? [ЕЕ:] Не. Вот прям грех – и всё. Понима́ешь? Э́то вот с то́чки зре́ния, как они́ э́то воспринима́ют. Вку́сный он, э́тот ле́бедь, но, вот, грех. Расска́зывали. То есть, сейча́с уже́ как бы никто́ не па́рится по э́тому по́воду, а тогда́ прям вообще́ ле́бедь – э́то бы́ло, там, всё… А остальны́х – мо́жно бы́ло. Никаки́х пробле́м. [Соб.: Не рассказывали такого, будто в образе… Будто птица – это…] [ЕЕ:] Душа́? [Соб.: Ду́ши, да.] [ЕЕ:] Да, ду́ши. Мне в це… Е́сли, наприме́р, в це́ркви стои́шь, и там каки́е-то воробьи́, там, всё… [ТТП, одновременно:] Да. Всё хорошо́. [ЕЕ:] И́ли кто́-то у́мер, там – всё, зна́чит, постучи́тся во вре́мя похоро́н кто́-то в око́шко, кака́я-то пти́ца – э́то бы́ло, вот таки́е приме́ты бы́ли. Ну, то есть скоре́й всего́, е́сли, вот, наприме́р, кто-то неда́вно у́мер… [ТТП:] Нет, е́сли пти́ца бьётся, в окно́ – вот э́то у нас всегда́ счита́ется… [ЕЕ, одновременно:] Ну, э́то да. [ТТП:] Бьётся, то есть не про́сто лета́ет где́-то ря́дом с село́м, да… А вот и́менно е́сли бьётся… [ЕЕ, продолжает фразу ТТП:] К поко́йнику и́ли к плохо́й ве́сти. [ТТП:] Е́сли так стучи́т чуть-чуть, то э́то к ве́сти, э́то к ве́сти. Нет, про́сто к вестя́м каки́м-то, да. [ЕЕ:] А у нас к поко́йнику. [ТТП:] А е́сли, вот, она́ и́менно бьётся о стекло́ – э́то счита́ется, что э́то – стра́шные ве́сти. [ЕЕ:] У нас всё вре́мя говори́ли о том, что кто́-то у́мер, и вот пришёл – ти́па, душа́ его́ пришла́ проща́ться. [ТТП:] Да, да, да. [ЕЕ:] Да? То́же так же говори́ли? [ТТП:] Да. [А про то, что будто к смерти какая-то примета такая, если бьётся птица, не было таких рассказов?] [ЕЕ:] У нас и́менно? Ну да, я… [Соб.: Я имею в виду, что предвещает смерть…] [ЕЕ:] Да! Предве́стник… У нас, во, е́сли бьётся – вот к са́мой стра́шной но́вости… [ТТП, одновременно:] Э́то предве́стник сме́рти, е́сли бьётся в стекло́. [ЕЕ:] …К са́мой стра́шной но́вости, а са́мая стра́шная – э́то смерть чья́-то, весть. [А, может, про кукушек не говорили что-то такое? Что именно вот они как-то могут? Напророчить, что ли…] [ЕЕ:] Нет, нет. [ТТП:] У нас про куку́шку вообще́ ничего́ нет, мне ка́жется. [ЕЕ:] Ты, куку́шка, не куку́й, всё равно́ полу́чишь… И всё – про куку́шку ничё бо́льше не говори́ли. [ЕЕ и ТТП смеются.] [ТТП:] Я да́же тако́го не слы́шала. [ЕЕ:] Нет, а я слы́шала. [Не слышали, что она превращается, как будто?] [ЕЕ:] Я чита́ла ска́зки таки́е вот вся́кие – там кото́рые… [ТТП:] Про «куку́й»? [ЕЕ:] Про куку́ха и про куку́я то́же. А куку́ет не куку́шка, а кто? Куку́х? Куку́й? А кто куку́ет? [Не рассказывали, будто примета была, когда прилетят птицы – нужно, там, как-то..?] [ТТП:] Нет, говоря́т, что, когда́ ну́жно… Как бы, е́сли куку́шка куку́ет, на́до взять… а, верне́е, на́до с собо́й всегда́ име́ть моне́тку. [А зачем?] [ТТП:] Что́-то че́стно да́же не зна́ю. Что обяза́тельно, когда́ идёшь в лес, на́до, чтоб была́ моне́тка – то́лько неда́вно услы́шала. Не зна́ю, наве́рное, к деньга́м, что ли? Не зна́ю. Буква́льно неда́вно меня́ встре́тила Мари́на Фёдоровна. Она́ гърит, на́до обяза́тельно, что́бы когда́... [ЕЕ:] Но лу́чше, чтоб моне́тка всегда́ была́. [ТТП:] Э́то-то да. [ЕЕ:] А я, вот, зна́ю про птиц друго́е. Зимо́й ещё ничего́, а весно́й и ле́том, когда́ пти́цы есть, нельзя́ выходи́ть из до́ма на голо́дный желу́док, ина́че пти́чка обма́нет – мне с де́тства говори́ли. И э́то реа́льно: ба́бушка, они́ все вот прям – нельзя́ да́же вы́йти из до́ма, пока́ что́-то не пое́шь – пти́чка обма́нет. [А что под этим имели в виду?] [ЕЕ:] Вот прям не зна́ю – нельзя́ не… Вот хоть кро́шечку хоть чего́-то ску́шать. Е́сли чего́-то в рот не с\ъел – ну, не положи́л, там, чё-то не пожева́л – и вы́шел на у́лицу – пти́чка обма́нет. Ну, то есть, где́-то всем что́-то пти́чка начири́кает и обма́нет. [ТТП:] Вот е́сли пти́чка обка́кает, э́то бы́ло всегда́ и счита́лось к бога́тству. [ЕЕ:] Э́то поня́тно. А вот у нас… [ТТП, смеется:] Е́сли пти́чка вдруг… [ЕЕ:] Обма́нет пти́чка. И́менно весно́й, когда́ они́ уже́ прилета́ли. Зимо́й – тогда́ вообще́ никто́ не па́рился; а пти́чки уже́ прилете́ли – пти́чка обма́нет, нельзя́ выходи́ть. У меня́ ба́бушка никогда́ не выходи́ла – да́же в своём ча́стном до́ме про́сто на крыльцо́ – пока́ что-то не съест, чтоб пти́чка не обману́ла. [ТТП:] Не зна́ю, тако́го тут у нас не́ было. [ЕЕ:] А вот у нас бы́ло. Моя́... Вообще́ у меня́ ба́бушка была́ обалде́нная. По по́воду диале́ктов вообще́ мо́жно ве́чно говори́ть. [ТТП:] У меня́ ба́бушка была́ образо́ванная, поэ́тому с таки́ми моме́нтами у меня́ поху́же. Телеграфи́стка, поэ́тому она́ всё в го́роде жила́. [ЕЕ:] А у меня́ ба́бушка была́ девя́тым… девя́тым ребёнком, еди́нственной де́вочкой в семье́; мать умерла́; у неё бы́ло полкла́сса образова́ния… [ТТП:] Как раз говорю́: пя́теро дете́й – она́ образо́ванная, телеграфи́стка, со́рок пять лет прорабо́тала на телегра́фе. [А она не рассказывала, будто птицы в какой-то вырей улетают?] [ЕЕ:] Не, не. Е́сли б ей во тако́е кто́-нибудь сказа́л, она́ бы сказа́ла бы: «Уйди́, не́христь, отсю́да вообще́». Серьёзно – то есть, у меня́ ба́бка така́я была́. И́ли, там, кто́-то чё-то. И бы́ли каки́е-то определённые ве́щи, в кото́рые ве́рили, и е́сли что́-то чего́-то друго́е, кто́-то сказа́л, она́ сра́зу: «Иди́ отсю́да, не́христь! Уйди́ вон!» Всё. [Соб.: Понятно.] [ЕЕ:] Ну да, э́то тако́й был челове́к. [А про аистов не считалось, что если там гнездо, допустим…] [ЕЕ:] Да, от пожа́ра. Бережёт. [А, от пожара?] [ЕЕ:] Да, бережёт а́ист, гнездо́, от пожа́ра. Э́то прям привлека́ли да́же специа́льно – да́же каки́е-то площа́дки им де́лали во́зле до́ма: каки́е-то дере́вья обреза́ли и́ли како́й-то столб ста́вили – прям прима́нивали а́истов. Счита́лось, что они́ оберега́ли от пожа́ра дом. [ТТП:] Не слы́шала да́же. [ЕЕ:] Да, у нас то́чно так. Потому́ что бы́ла вот э́та те́ма с пожа́ром, поэ́тому, вот, по пожа́ру, там: «А! На́до, чтоб а́ист был!» [А не говорили, что раньше аист человеком был?] [ТТП и ЕЕ отрицательно мычат. Далее отвлекаются на личный разговор с собирателями.]