[Собиратель задает вопрос, ссылаясь на предыдущее интервью с СВИ. Соб. АБМ, СЭС: Вы рассказывали, что косынку нельзя никому давать…] Нельзя́ с головы́ свое́й, вот, примёно, подру́га и́ли там, и́ли… в о́бшшем… у меня́ бы́ло получи́лось так. Почему́ я э́то знаю́? Э́то то́чно. У нас Ми́ша, ну в о́бшшем, он, Ми́ша, он у нас о́чень тако́й чистю́ля, как де́вочка, да́же лу́чше, чистю́ля, он не пойд… вста́нет, чтоб он зу́бы не почи́стил, не умы́лся, тако́й – нет, себя́ приведёт в поря́док, брю́ки, всё, в о́бшшем, и други́м даст разго́н ма́льчикам, бра́тьям [смеется]. Вот, и я хочу́ сказа́ть, всегда́. И у него́ ма́льчик, я зна́ю, что у е́того ма́льчика, ну, в о́бщем, головны́е бо́ли, всё. И во… я… ну, поза́п… всё вре́мя я ему́ говорю́: «Вот вы одева́ете свои́ ве́щи, фуражку и́ли ке́пку, и́ли вот э́тот петушо́к, всё. Знач… и прихо́дит он, одна́жды, [и]з шко́лы, ещё ходи́л ў шко́лу, и оде́т э́тот. Я говорю́: «Это́ чья у тебя́?» – «Ну, Ко́ль… с Ко́лей поменя́... Ко́ле понра́вилась – и отда́л». Я говорю: «Ну, ты посмотри́, кака́я ша́пка, – я не ста́ла говори́ть, – Ко́ле! Я, по-мо́ему, не Ко́ле купи́ла, а купи́ла тебе́, а е́сли Ко́ле надо, ты мне скажи́, я куплю́ Ко́ле. Но свою́ вещь с головы́ никогда́ никому́ не отдава́й». Вот, потому́ что отдаёшь свой ум, и мо́жешь отда… тот отда́ст своё, и мо́жет боле́знь того́ пойти́ на э́того. Понима́ете? Потому́ что она́ не вы́стира… они́ поменя́лись, э́то же не часа́ми поменя́ться. Вот, у… де́вочка же, кото́рая в институ́те, я же расска́зывала, что косы́нку у нее та сняла́, повяза́ла. А та – ста́ло ей пло́хо с голово́й. И е́ле экза́мены, всё. Вот они́ приходи́ли к ма́ме [мама СВИ 50 лет выписывала журнал «Сельская жизнь», вырезала рубрику «Аптека» и лечила по ней людей], ма́ма траву́ дава́ла, она́ пи́лу, вы́лечилась де́вочка. А то всё, да́же – в о́бморок, а то всё – хорошо́ ста́ло. [Мама давала от головной боли?] В о́бшшем, дава́ла она́, что́бы голова́ не боле́ла, что́бы мозги́ рабо́тали норма́льно, мозг рабо́тал. Вот, бе́лую сыре́нь весно́й ма́ма всегда́ [нрзб. – 00:04:50.851] и… [Сирень?] Бе́лая сыре́нь, медуни́чный цвет. А медуни́чный цвет – он во́зле боло́т, во́зле озёр, вот зде́сь… ра́ньше не рос у нас, я сёдня посмотре́ла, здесь есть, меду… на ра́вных до́лях зава́ривать и пить, как чай… мо́жно и так, как… Вот, и всё э́то прохо́дит. [Соб.: Мы видели на озере, женщина целую охапку медуницы…] Да, собира́ли… [Соб.: Она откуда-то приплыла на лодке и вынимала…] Ага́, да, вот. [Это от головы?] От головы́. И си́лу даёт. А ещё девяси́л, вот, у меня́ растёт оди́н куст, второ́й, э́то о́чень – девяси́л, вот, ко́рень наста́ивают и пьют. Он и си́лу даёт, и, вот, е́с[л]и недомога́ют уста́лые лю́ди – то́же хорошо́. У меня́, вот, боя́рышник там и здесь растёт. А боя́рышник ну́жно – ско́лько смо́жешь употребля́ть его́... све́жий есть, когда́ созре́ет. [Ягоды?] Я́годы. Внутри́ выбира́ешь и всё. [… – СВИ рассказывает историю про мужчину, который молодо выглядел, потому что пил настойку боярышника. Соб.: Именно головной убор нельзя давать?] Да. [Или одежду тоже?] Оде́жду мо́жно, то́лько головно́й убо́р нельзя́ дава́ть. Вот так. Но лу́чше, е́сли у кого́-то чё-то нет – купи́ть и отда́ть, но не с свое́й головы́. И вот, я э́тому вну́ку и говорю́: «Вот как хо́чешь, – я за… друго́й я ему́ дала́ ша, – вот, одева́й». Э́ту я вы́стирала по́сле… «А Ко́ле – верни́. Не отда́ст он – пусть бу́дет». Но он взял, принёс, я её постира́ла, всё. Головы́, так что… Есть – специа́льно беру́т. Е́сли про́сто так даёшь, а е́сли человек\ боле́ет, так он берёт – забира́ет твой ум. Э́то нельзя́, вот. Так что… [С Мишей все обошлось?] Всё… ну… всё обошло́сь, потому́ что я то́же сра́зу заме́тила, сра́зу. Он пришёл, када́ про́в… мы-то… я иду́ на рабо́ту, они́, быва́ло, иду́т на заня́тия. Вот, сра́зу. Вот, так что, вот таки́е дела́.