[Вы знаете, как появился святой источник (Казанской иконы Божией Матери)?] Неет, э́то… А, слу́шайте, так э́то ж ещё цари́ца, расска́зывали, – там напи́сано на исто́чнике – в честь ги́бели своего́ му́жа. Я́кобы так. Поста́вила исто́чник. [Царица?] Да́-да. [Какая?] Вот… А та́к-то я, со́бственно, то́лько что слы́шала исто́рии. Э́то на́до ста́рых-ста́рых люде́й-то. А я ж не о́чень ста́рая. [Вода там считается целебной?] Бы́ло да. Ра́ньше целе́бная. А тепе́рь она́ ничего́ не сто́ит. Ниче́м… Потому́ что его́ переде́лала Цветко́ва. И там бы́ли ка́мни сере́бряные, а она́ их всех вы́няла. Да. Бы́ло вро́де, говоря́т, пятна́дцать ка́мней. Но кирпичи́. Сере́бряные. Всех вы́няла. Ну и всё. И обыкнове́... и сде́лала це́ментный тако́й коло́дец. И всё, и вот э́тот сруб поста́вили наве́рьх, а там течёт всё. Никто́ его не чи́стит, никто́ за ним не уха́живает, кака́я там целе́бная вода́? Обыкнове́нная помо́йка и всё. Я и не хожу́ за э́той водо́й. Хожу́ на коло́дец. Что с просто́го коло́дца взять, то и отту́да взять. Да́же с о́зера чи́ще вода́, как там. Так что бы́ло когда́-то, даа, да. Когда́ она́ была́ прото́чная, бежа́л тако́й… был… на горе́ там кипе́л тако́й вот как бы з земли́ ключ. Выбива́л. И те… текло́ сюда́. Кирпичи́ бы́ли вы́ложены. С кирпича́, с це́мента. С и́звести. Да, действи́тельно чи́стая вода́ была́. Чи́стая, настоя́щая. Стоя́ла бо́чка. Придёшь, ведро́м заче́рнул и пошёл. И, коне́чно, э́то да. [… – ВВ говорила о лесных зверях и змеях.] [Есть здесь в лесу места, где люди заблуждаются?] Нет, не́ было. Тако́го не́ было. Не́ было никогда́ тако́го, никому́ не ве́рьте. Э́то про́сто лю́ди захотя́т что́-то сказа́ть, э́то непра́вда. Не́-не-не. Здесь чи́стая свята́я вода́ и пра́вда. Вот здесь во́_здух, вот э́то даа! Э́то вот всё лес и вода́, вот за счёт э́того. Приро́да. Но ника́к… Ну вот ка́к-то ра́ньше и це́ркви не́ было, здесь и Бо́гу не моли́лися. А тако́й Кири́ла… но он тако́й, мале́нько… ну глупова́тый был, но моли́лся, знал и приходи́л чита́л моли́твы, всё. Над свято́й водо́й в Каза́нскую. Ну а тепе́рь… И чего́-то ра́ньше бы́ло и… освяща́ли здесь воду́, отпева́ли. А вот уже́ два го́да и… и э́ти не ста́ли на́ши ходи́ть… в це́ркви. Там в це́ркви… [Раньше был ход какой-то?] А? [Раньше был ход какой-то православный?] Да́-да, вот… Ну они́ то́же, быва́ет, по́сле обе́да там пройду́т, но лю́ди друг от дру́га узнаю́т, когда́ бу́дет ход э́тот. И здесь совсе́м ма́ло вре́мя, наэ́рно, полчаса́, мо́же, со́рок мину́т. И все расхо́дятся. Вот. Ско́ро э́ти попы́ бу́дут говори́ть, как Кири́ла говори́л: «Чего́ заблея́ли как ове́чки на баб?!» [Смеётся.] А он поёт и э́ти… а они́ начина́ют ему́ подпева́ть. А он: «Чего́ заблея́ли как ове́чки?!» [Что это был за Кирилл? Он лечил людей или что-то такое?] Нет, он не лечи́л. Ну, он знал и моли́лся. Ничего́... Це́ркви ж не́ было в Се́беже. Он не отпева́л никого́, то́лько в Каза́нскую приходи́л на святу́ю воду́ и здесь чита́л моли́твы. И всё. И собира́лись ба́бки. Мно́го собира́лось, о́чень много. Настоя́щие ба́бки! Но и сейча́с о́чень мно́го наро́ду. Но что́-то слабе́ет, слабе́ет на́ша це́рковь. Они́, молодёжь, э́то не хоти́т рабо́тать, я хочу́ сказа́ть. Не то, что ра́ньше. Ра́ньше лу́чше бы́ло. Ка́к-то бо́льше наро́ду собира́лось. Свее\чи продава́ли на свято́й воде́, и я то́же ходи́ла и вну́ков води́ла свои́х. Тепе́рь всё э́то отпа́ло. Постепе́нно всё отпада́ет, наэ́рно, отомрёт и це́рковь. И опя́ть сама́ по себе́ про́сто. Ну вот. Потому́ что пло́хо стара́ются ба́тюшки.