[У вас здесь 4 кладбища по разным конфессиям?] Бы́ло. А тепе́рь они́ все ру́сские ста́ли уже́. Потому́ что хорони́ть не́где. [А раньше как?] По́льское, евре́йское бы́ло. [А могилы отличались как-то на вид?] А я там ка́к-то не ходи́ла. [И вот польское, еврейское, русское, видимо, и еще какое-то?] Ну ру́сское… ру́сское, по́льское, евре́йское – вот у нас три кла́дбища. [Три, да?] Да. Щас вот уже́ вот здесь сове́т… вот здесь в… постперестро́ечное вре́мя – неме́цкое кла́дбище сде́лали. То есть ээ... туда́ сво́зят со всей о́бласти вот захороне́ния на э́то кла́дбище. Ну там, коне́чно, обустро́ено не так, как на́ше [смеётся]. [А как?] Ну там краси́во всё сде́лано. То есть про́сто чи́стое по́ле огоро́жено, и там вот ряда́ми устано́влены па́мятнички. [А на русском кладбище как?] Ой, на ру́сском там у́жас, что де́лается. [Почему?] Ну там, во-пе́рвых, оно́ уже́ пе… пе́ре… всё перезахоро́нено, там ме́ста нет. Ста́рые о́чень мно́го п… встреча́ется ста́рых па́мятников, кресто́в, то есть ещё, наве́рное, семисо́... ээ... ты́ща семьсо́тых годо́в. Таки́е… Здоро́вые больши́е кресты́ металли́ческие. [А могилы никто не раскапывает в поисках?] Я ду́маю, что нет. Там… Вот.