А вот э́тот, кста́ти, собо́р, вот э́тот, кото́рый разру́шен, э́тот собо́р был великоле́пный, там таки́е бе́ли… бы́ли ро́списи в э́том собо́ре, таки́е ро́списи! Там, э́то са́мое, великоле́пный ш… [Это где колокольня?] Да, где… за колоко́льней, там тако́й был собо́р правосла́вный. И вот в тридца́тые го́ды – э́то ж како́й-то недоу́мок, прости́ меня́ Го́споди, реши́л из кирпиче́й э́того собо́ра шко́лу постро́ить. На́чали разруша́ть э́тот собо́р – и вот так вот моноли́тами всё разва́ливалось, а кирпичи́ не вы́делить бы́ло ника́к. И э́ти моноли́ты прице́пливали к тра́ктору, сте́ны, и все сбро́сили в Се́бежское о́зеро. Оно́ э́то бы́ло на́до? И шко́лу не постро́или, и собо́р разру́шили. Вот ка́к-то так. [Соб.: Да, мы уже были на колокольне, нам рассказывали.] Да. Ну, э́то ж вовсе́ фо́рменное безобра́зие, фо́рменное безобра́зие. И мы тепе́рь ещё хоти́м, мы тепе́рь ещё хоти́м, что́бы у нас всё бы́ло в поря́дке. Так где ж у нас всё бу́дет в поря́дке? Да не бу́дет, потому́ что уж сли́шком мно́го понатвори́ли. Всё.