[До этого СЮ упомянул ведьму на Угоринке. Спрашиваем: что за ведьма на Угоринке?] [СВИ:] А была́ колду́нья. [СЮ:] Я вот каки́е-то там находи́л ещё ка́мни, ста́рые дома́ разро́зненные… [поправляется:] забро́шенные. [СВИ:] Да. Вот. Ну, в о́шем, на неё говори́ли, что она́ нехоро́шая. Вот. Нехоро́ш... [Что она делала?] А? Так у нас, у нас в Се́беже, наве́рно, лет пять тому́ наза́д или от семь бы́ло. Же́нщина не могла́ умере́ть, и проси́ла, по-мо́ему, врача́ како́го-то, что́бы же́нщина на метлы́ прое́хала вокру́г церь… вокру́г зда́ния. Тогда́ то́лько она́ умрёт. [Это та, которая умирала, просила кого объехать?] Да, да. Любо… любой, пья́ница како́й-то вро́де ли любо́го. [СЮ:] Чтоб на себя́ взял, что ли? [СВИ:] А? [СЮ:] На себя́ взял э́то её... [СВИ:] Всё взял. А вот ещё мы… мы е… е́хала в пое́зде, как же́нщина расска́зывала э́то… Е́хала из Андижана [город в Узбекистане] и вот она́ расска́зывала. В Мо́скве, в э́той, в кремлёвской полик… больни́це, она́ ка́к-то называ́ла – Бо́тки… ну, в о́бщем, не бу́ду щас приду́мывать. В о́бшем, дочь… он профессо́р был. А до́чка у неё была́ ме́диком, медсестро́й. И он ей наказ… и он заболе́л и ей наказа́л: «Я бу́ду умира́ть – ты ко мне не подходи́, я нехоро́ший челове́к. Я не хочу́, что́бы ты му́чилась, как я всю жизнь му́чился». Вот та́к. И вот, говоря́т, подошла́ кака́я-то друга́я же́нщина, и… всё пошло на неё. Она́ да́же э́тому была́ не ра́да. Что… то́лько лю́дям плохо́е де́лать. [СЮ:] Но е́й-то хорошо́ от э́того ста́нет? [СВИ:] А-аа. Но до́чка не пришла́. Та́к он… ка́к он наказа́л. Так. [А пошло что?] На э́ту ту же́нщину, кото́рая подошла́ к нему́, ста́ла по́мощь ока́зывать. Её з… ста́ло ей пло́хо, она́ ста́ла на лю.. на лю… лю́дям де́лать плохо́е. [СЮ:] Жа́жда зла, что ли, кака́я-то? [СВИ:] Да. А он у́мер. [А это помогает умереть?] Даа. Когда́ его́... его́ га́дость возьмёт она́. Но она́ подошла́ там всё, и вот так, так что… [То есть это можно не сознательно?] Ну… несозна́тельно, да, да, да. [Ты можешь не знать,что тебе передали?] Да. [А на Угоринке что за женщина была?] Ну, бы́ло нехоро́шее, она́ лю́дям де́лала. То на огоро́д, то э́то… вон, навреди́т, там коро́ва сдо́хнет и́ли ещё что. [СЮ:] А она́ одна́ жила́, бабу́ль? [СВИ:] А? У неё когда́-то был муж, пото́м она́... с… нас… че́рез вт… [СЮ одновременно:] Ну, там руи… руи́ны, я находи́л, там валуны́ нало́жены таки́е прям. [СВИ одновременно:] Вот Угори́нка Пе́рвая, Втора́я, че́рез о́зеро. Да. [СЮ:] Э́то же желе́зные каки́е-то воро́та ста́рые, разва́лины пря́мо из-под земли́. [СВИ одновременно:] Ну, я хочу́ сказа́ть, там дуб, она́ во́зле э́того ду́ба вро́де. [СЮ:] Ну воот. Мне про́сто сон сни́лся како́й-то стра́нный, я ещё связа́л э́то всё с э́той ве́дьмой. [СВИ:] Даа. Да, да. [СЮ:] Како́й-то рога́тый там то́же ла́зил тако́й. Я ду́маю: что за сон тако́й я́вственный? И Угори́нка и́менно. [СВИ:] Воот. Ну, вот… а в лесу́ во́зле Се́бежа Пять? Вот расска́зывали же́нщины: в како́м-то ме́сте, подхо́дишь туда́, а там – мужско́й го́лос и говори́т: «Уходи́ отсю́да, я здесь хозя́ин». Ви́дно, что́-то… и́ли пове́сился он, и́ли чего́. И ухо́дят лю́ди. Вот. Расска́зывали. [СЮ:] Ну, я не раз так попада́л в петлю́ в таку́ю, в простра́нственную. То есть реа́льно идёшь по ле́су пря́мо, пото́м каки́е-то пятна́дцать мину́т, и ты как бы – хо́ба – опя́ть на э́том же ме́сте, там ки́нута та же му́соринка. Я говорю́: «Да вон, ты чё, так вот, ты ви́дишь, твой хаба́рик, ты то́лько что кури́л». «Как э́то так? Мы не могли́, – говори́т, – так иди́ пря… напра́во, пра́во, опя́ть де́лать, за пятна́дцать мину́т». Я говорю́: «Ну, како́е-то ме́сто, – говорю, – тако́е стра́нное». А там таки́е коридо́ры, как дере́вья вы́сажены, как бу́дто солнцеобра́зный тако́й… ну, стра́нное ме́сто. [СВИ:] Ну, вот, а Кла́вдия Ива́нна живёт. [Это где?] [СЮ:] В Новгоро́дской о́бласти. [СВИ:] Во, Кла́вдия Ива́нна, вот живёт на э́том. [СЮ:] Там то́же, и то́же круго́м валуно́в мно́го, то есть каки́е-то, мо́жет, ра́ньше бы́ли там, не зна́ю, ка́пище и́ли что́-то тако́е. [СВИ:] Вот я хочу́ сказа́ть, Кла́вдия Ива́новна, вон живёт. Вот Шуты́ [деревня в Себежском р-не], там как вот, мы же оди́н раз же е́здили, да? А ведь она́ ба́тюшку приглаша́ла Петра́_. [СЮ:] У неё там п… расстре́лы каки́е-то бы́ли. [СВИ:] Там, говоря́т, жил како́й-то пан, и он о́чень мно́го люде́й уничт… о́шем, издева́лся, всё. И она всё вре́мя… ну, на неё призна́ли, что ти́па как ненорма́льная. Она́ норма́льная, институ… вобще́ же́нщина. И вот… она́ говори́т, не могу́: смо́тришь там на тебя́ – лицо́ ви́дишь там. И вот когда́ ба́тюшка там проводи́л [отслужил панихиду] и́ли что уж он… Не ста́ло ей каза́ться. Ба́тюшка два́жды е́здил туда́, к ней. Вот так. Ну, там лю́ди, ви́дно, всё. Вот. Так что… [А что с дубом, который на Угоринке?] Да. М… а? Там она́ недалеко́ где́-то жила́ от э́того ду́ба. [А что с ним стало?] Сто… он стоя́л, норма́льно всё. [СЮ:] Он сейча́с обвали́вшись уже́. сбит грозо́й, грозо́й бы́л. [СВИ одновременно:] Обвали… я не ходи́ла уже давно́ туда́. [СЮ:] Всё развали́вшее давно́. [СВИ:] Вот. Там четы́ре семьи́: Боровики́ вот со… со мной учи́лись здесь. [СЮ:] Сейча́с никто́ там… [СВИ одновременно:] Там никого́ нет, никто́ там не живёт. [СЮ одновременно:] Заро́сшее всё, да. [А таких людей хоронят вместе со всеми?] [СВИ:] Их должны́ за кла́дбищами хорони́ть, и их не отпева́ет ба́тюшка. Воот. Но говоря́т, что в Се́беже таки́й. [СЮ:] А то, что ты расска́зывала, по́мнишь, како́й-то там… бы́ли каки́е-то колдуны́, мол, и там моли́лась бабу́ля кака́я-то. [СВИ одновременно:] А, вот, э́то… ну, в о́бщем, получило́сь та́к. [СЮ:] В э́ти, Опо́чке, э́то бы́ло в Опо́чке. [СВИ:] Мы сдава́ли как раз э́то… ну, де… когда́ в АТП [автотранспортное предприятие] туда́ е́здили, во Псков, с Гали́ной Па́вловной ра... сдава́ли отчёты. И вот одна́ же́нщина, она́ нача́льник пла́ннового отде́ла, нам рассказа́ла про себя́, что, мол, муж, ну, что… во… во́зле Опо́чки попа́л в э́ту… ну, как вот… [СЮ:] Се… се́кту, да? [СВИ:] Ну, как её... се́кцию э́ту, всё. И ст… бы́ло ё… ну, шоб, вы́сшее образова́ние, всё, в о́шем, не нужна́ ему́ ста́ла семья́, ничего́. В о́шем, всё. И она́ с ним э́то… раз… ну, в о́шем, и все э́ти колдуны́, в како́й-то день они́ собира́ются. А, вот, пе́ред Па́схой. Вот э́то… получи́лось, вот они́, все э́ти колдуны́ собра́лися, и там э́то на́чали… «А чё ты, – гът, – мол, сосе… сосе́дка твоя́ живёт, всё?» Он гът: «Да н… всё, мол, ника́к я её не могу́ извести́». Ну, оди́н сиди́т и говори́т: «Чё ты не мо́жешь ника́к?» – и́хний са́мый ста́рший, кото́рый эт са́м… Да я вот щас… Он говори́т: «Да я щас пойду́, и всё. И концы́ она́ отда́ст». Он пришёл, дошёл до кали́тки, да́льше не смог идти́. Э́то не са́мое гла́вное. А второ́й гово… пришёл и говори́т: «Нет, ничё». «Да ну вы, да что вы!» Ну, и по… пошли́. Пошёл. Вошёл в кали́тку, откры́л дверь, вошло́. Она́ стои́т пере́д ико́нами, э́та же́ншина, пожила́я, говоря́т, и чита́ет моли́твы. Стои́т вот, моли́твы она́ чита́ет. Он стоя́л, стоя́л, э́тот сза́ди, и не смог… как его́... И чего́? Он пришёл и сказа́л: «Нет! Правосла́вная ве́ра – действи́тельно ве́рующая». И ушёл в монасты́рь, в Печо́ры ушёл он. Вот так. Так что на Па́сху она́ стоя́ла с суббо́ты на воскресе́нье, моли́лась. И не пово́… а как всё. Он… там, к… что у него́ там бы́ло, как они́ э́то де́лали. Так что вот тако́е бы́ло. Под Опо́чкой. Ну, они говори́ли, в како́й дере́вне. Так что вот тако́е быва́ет. Ра́ньше сжига́ли э́тих колдуно́в. А щас, ви́дите, и кни́жки прода́ются. [СЮ:] А щас, бабу́ль, по телеви́зору пока́зывают. [Смеется.] [СВИ:] Даа, нет, ра́ньше их сжига́ли. [А вот как?..] Е́сли… к… [А как эти колдуны умирают?] Они́ о́чень стра́шно умира́ют. Я хочу́ сказа́ть, вот и… щас я расскажу́, я-то об э́том не зна́ла. Когда́ у… у… па́па мой, у ни… у них бы́ло вот дя́дя Илю́ша, дя́дя С… Серге́й и па́па, Ива́н, да? И две сестры́ бы́ло у них: Ксе́ния и ещё, ту я не зна́ю, вот. И вот э́то… умерла́ ра́но у э́того… у де́душки ужо́ па… у отца́, э́то. О́чень ра́но мать и оста́лось у неё три сы́на и две до́чки. И он жени́лся на мол… ну… жени́лся… И она́ оказа́лась… он не знал об э́том. Он у́мер, и всё, но она́ так и жила́. Па́па, когда́ вы́строил дом Моги… в э́том, Моты́гине, всё. И там на́чали: вот, всё. И он ушёл в ста́рую ха́ту жить, Зуёвку. Так мы и жи́ли, э́то. А потом\ они́... э́то. И вот э́та… как её, когда́ она́ умира́ла, э́та же́нщина, ма́ма говори́т: «Я дога́дывалась, но, – гът, – не зна́ла об э́том». Её попроси́ла тёть… э́ту, неве́стку, сноху́, ну, получа́ется, сноха́, тётя Па́ша: «Мол, ты прими́ от меня́». А у неё сестра́ в Ленингра́де, ста́ла говори́ть. А тётя Па́ша говори́т, я сра́зу побежа́ла и говорю: «Ты чё? С ума сошла́? Не, не, не». И вот она́ умира́ла и попроси́ла, что́бы ей три э́тих… по… с… вот слега́ [потолочная балка], и вот э́ти иду́т до… потоло́чины, – вы́драли. В о́бщем, тогда́ она́ то́лько умрёт. Ну, мужчи́ны каки́е-то вот э́то всё… [Потолок нужно разобрать?] Не весь потоло́к, а вот сле… вот э́то слега́ идёт, а э́то потолчи… [Показывает на центральные балки на потолке.] [Слега – это потолочная балка?] Да, вот э́то – слега́. А э́ти до́ски – во… вот как вот э́ти, вот так они́ иду́т [поперек балки]. [СЮ:] Поперёк. [СВИ:] И что́бы вы́драли. Тогда́ она́ то́лько умрёт. Ну, в о́шем, все бы́ли бы удивлены́. В Мотыге… Моты́гине, э́то то́чно бы́ло, ма́ма расска́зывала. И вот она́ когда́ умерла́, её похорони́ли. Похорони́ли, ну, хорони́ли, говоря́ть, в о́шем, я не зна́ю, говори́ли, како́й… [СЮ:] А ещё, по́мнишь, про ко́шку ты мне расска́зывала? Там молоко́ пи́ла чёрная ко́шка. [СВИ:] А, вот, и… [СЮ:] Пото́м обожгли́ её, там колду́нья кака́я… [СВИ:] А э́то па́па сде́лал так. И у… э́то. Е… её, в о́шем, похорони́ли как, не зна́ю. Но факт, что вот э́то, где она́ жила́, дом по́лностью сожгли. Обли́ли бе́нзином и всё там сожгли́. Там у неё и карто́шка, всё. Никто́ ничего́ не взял. [СЮ:] А кни́ги ки́е-то… чернокни́жные кни́ги каки́е-то бы́ли. На ко́же там ещё. Расска́зывала. [СВИ:] А? [СЮ:] Кни́ги. Кни́ги из до́ма изъя́ли с э́того, куда́-то пропа́ли кни́ги. [СВИ:] Вот. Так что… [А что за книги это были?] [СЮ:] Ну, каки́е-то колдовские́. [СВИ:] А, я сейча́с расскажу́, колдовски́е. Лёнин оте́ц, в Зуёвке они́ стоя́ли на э́то… на кварти́ры у же́нщины. И получи́лося: в о́шем, они́ пришли́ на обе́д ра́ньше. И э́то… нет, они́ пришли́, она́ сиде́ла во́лосы распу́щенные и в ночно́й руба́шке. Схвати́ла э́ту кни́гу, её спря… ну, в о́бщем, всё. Побежа́ла, переде́лась и ста́ла их корми́ть. Ну, они́, ну, что, почему́ она́ сиде́ла вот так? Пе́ред ней кни́га, и они́ ви́дели э́ту кни́гу. И… уви́дели, что там нарисо́вано, вот как есть, пока́зывают по телеви́зору, всё. Ну, пото́м… и она́ э́ту кни́гу спря́тала. Они́ иска́ли, иска́ли, так они́ не нашли́ э́ту кни́гу. [СЮ:] Так а что пото́м с ней сде́лали, с э́той ве́дьмой-то? [СВИ:] Она́... п… пото́м умерла́. Он э́то… [Это та самая, которая просила колдовать?] Колду́нья, да. А получи́лось – сейча́с расскажу́. Ну, а па́па э́то, получи́лось так: чё-то у нас коро́ва бы́ло э́то, пе́ред фи́нской войно́й бы́ло, ну, уже́ была́ я рождена́. Получи́лось так: в о́шем, па́па… чё-то к… с… к… э́то, ста́ла ма́ло дава́ть молока́. И па́па пошёл, смо́трит: ко́шка сосёт э́ту, коро́ву. Вы́мя. Он схвати́л э́ту ко́шка, а пе́чку то́пили, и в золу́ всё вот так вот сюда́ выгреба́ли тут. И он э́ту кош… ко́шку на́чал в зо… в зо́лу, он догада́лся, что э́то… она́ на́чала челове́ческим дз… го́лосом ора́ть. Ну, и вы… вы́бросил из до́му. И на сле́дующий день, выгоня́л, в по́ле же выгоня́ли, ра́но коро́в. И ста́ли выгоня́ть коро́в. И, в о́бщем, а она́ не выгоня́ет коро́вы. А он и говори́т, па́па, ну, в о́шем, он боево́й тако́й был, па́па. И говори́т: «Ну чё, ве́дьма? Бо́льше не бу́дешь, мол, люде́й обижа́ть там, всё?» Пото́м… а у неё всё лицо́ обожжённое бы́ло. Ну, в ого́нь, предста́в. Вот. А она́ говори́т: «Ну подожди́. Вот пе́ред эт… мол, бу́дет война́, ты не вернёсся с фро́нта. Я тебе́ сде́лаю». Вот так. [А как она так корове плохо делала?] А как она́... молоко́ забира́ла. У… [Она обращалась в кошку?] Да, в ко́шку обраща́лась. Э́то уже́ ве́дьма. [Это она вашему папе так сказала?] Таак, да. Вот бу́дет война́, ты не вернёсся с фро́нта. И пра́вда. [Вы говорили, что она умирала, она передала кому-то свои знания?] Зна́чит, кому́-то она́ пере… кото́рые умира́ют хорошо́, они́ кому́-то передаю́т. Во. Кому́-то она́, зна́чит, переда́ст. Тот буде… тогда́ она́ умрёт хорошо́. [А нужно родственникам обязательно передавать?] Необяза́тельно ро́дственникам, необяза́тельно. Вот. Необяза́тельно. [… – Далее разговор уходит на другие темы, потом уточняем: Вы говорили, колдуны собираются перед..?] Па́схой. [А в другие дни?] Ну́ вот в основно́м, говоря́т, они́ вот перед Цветны́м Ива́ном, они́ каку́ю-то и́щут траву́. Вот каку́ю, я не зна́ю. [Как она выглядит?] Я да́же не зна́ю. Потому́ что которая же́нщина мне вот к… э́то, она́ иска́ла траву́, но она́ не нашла́ – она́ умерла́. Вот так, она е… они́ иду́т, и всё. А кака́я трава – нет. [Они собираются на Цветного Ивана?] Ну, зна́чит, собира́ют э́ту траву́ и… [Сами собираются?] Кто? Они во… они́ вот перед Па́с… они́ собира́ются, чтобы во́т лю́дям нанести́ вред. И есть же п… про́сто таки́е, которы зна́ют плохо́е, а е́сть же которые вот обора́чиваются то в соба́ку, то в во́лка, то ещё. Вот ма́ма расска́зывала: у них была сва́дьба, ещё когда́ она́... ну, девчо́нка была́, она́ говори́ла, лет трина́дцать ли пятна́дцать бы́ло – сошла́ сва́дьба. Ну, в о́шем, зна́ли, что два колдуна́: в Литви́нове, вот как е́хать, и ещё каку́-то дере́вню. Но Литви́на – она то́чно. И оди́н говори́т: «Я бо́льше тебя́ зна́ю», – а друго́й э́тот, ну, грит: «Ну, хорошо́, вот ре́дька. Я ре́дьку превращу́. Она́ бу́ът чёрная, а вот и прев… а пото́м, – гът вот, – почита́ю – бу́ът бе́лая». Он вот преврати́л э́ту ре́дьку – она ста́ла, э́то, бе́лая. Чёрная была́ – пото́м бе́лая. А тот стал – преврати́л её в чёрную, когда ста́л отде́лывать – не получи́лось. Получи́лось… а он гът: «Ну, како́й же ты колду́н?» Ну, и получи́лось – лю́ди-то узна́ли вот э́то, они́ ви́дно, где́-то бри́ксы [праздник по поводу уборки урожая] или ка́к, гуля́ли э́дак. И бы́ла сва́дьба, и не пригласи́ли одного́ колдуна́, вот который вре… который де́лал то́лько плохо́е. А э́тот де́лал и плохо́е, и хоро́шее. [Плохое и хорошее – тот, кто смог редьку в черную превратить?] Да, пол… нет, который преврати́л в чёрну, а пото́м в бе́лое. Вот э́то. И, в о́шем, и… ка́к тебе сказа́ть, всё, сва́дьба шла, и е́хали из це́рьквы уже́, в… е́хали в це́рькву венча́ться, ло́шади останови́лися, всё – лю́ди ста́ли во́лками. И побежа́ли все: и неве́ста, и все. Ну, всех окружи́ли и в сара́й согна́ли. А оди́н тут – э́то оказа́лся отде́льно, не загна́ли в сара́й. И который вот колду́н отде́лывал, ну, де́лал и отде́лывал [редьку] – тот отде́лал. А оди́н оста́лся так, во́лком. Вот, во́лком, и он с други́м волко́м подружи́лся, но гът, у волка ум тако́й же, ка ку люде́й. Вот доста́нет соба… вот, гът, он придёт домо́й: «Ой! Волк! Волк!» – и па́лками, и выгоня́й, и он бежи́т. Ухо́дит потому что. И получи́лось вот та́к три го́да. И пото́м ви́дит сон э́тот, что… и он преврати́... – три го́да прошло́ – он стал челове́ком. Пришёл весь лохма́тый, весь тако́й, э́то… Все пере… «Ты чё?!» Он гът: «Я ско́лько раз к вам приходи́л? Вы гна́ли». Взя́ли бы загна́ли, пошли́ бы к тому́ колдуну́, который отде́лывает. И был бы вот. Вот та́к было де́ло. [… – далее следует история о колдуне, искавшем пропавший кошелек (см. XIII-9 а, и), потом уточняем: почему одного волка не отделали?] А он отбежа́л. Э́то успе́ли всех в сара́й согна́ть, а он да… да́льше ушёл, его́ та́к и не на… не… иска́ли – всё не́ту и не́ту. [Его и люди не принимали, и волки?] Т… так он приходи́л домо́й. Вот. Ти́па, а соба́ки зала́ют – всё, они́ па́лки и вот, и он уходи́л, вот та́к. [А потом он?..] Через три го… он стал э́то, и пре… преврати́лса… преврати́лся в ч… Три го́да, он на́ три го́да, ви́дно, колду́н сделал. [Сам по себе превратился?] Да, преврати́лса в челове́ка. Но всё на нём уже было рва́ное и гнило́е. Вот. [Что со свадьбой?] Вот сва́дьбы. Вот колду́н сва́дьбу превла… они е́хали в це́рькву – всех в волко́в преврати́л: и неве́сту, и всех. Его́ не позва́ли на сва́дьбу. А е́сли бы позва́ли, о́н бы э́ту га́дость не сде́лал. [Не позвали того, который?..] Колду́н. Кото́рого… [Который не смог обратно редьку сделать белой?] Да, не смог ре́дьку. Вот они поспо́рили, да. Ну, те побоя́лись его́ на сва́дьбу, которые де́лают, – побоя́лись его́ на сва́дьбу пригласи́ть, а он взял, преврати́л в волко́в. Вот. Та́к что… [А не было, что свадьбу портили так, что..?] А вот возьми́те святу́ю Матрёну. Ведь она́ ж э́то… на… ма… вот её же колду́нья до неё дотро́нулась. [Да?] Да. Свята́я Матрёна – она́ же всё… она́ же пото́м уже парализо́ванная, не х… и всё. И ско́лько она моли́лась, и всё, и та́к и не отошла́. Колду́нья до неё дотро́нулась. [Когда?] Ну во, когда́ она́ ещё молода́я девчо́нкой была́. Свята́я Матрёна. [Как это было?] Ну́ вот я не зна́ю, де́вочки чита́ли, я не чита́ла, но зна́ю вот – вам ну́жно или почита́ть, или чё. Да, вот э́то обяза́тельно. Про святу́ю Матрёну – она́ очень мно́го вот, почита́йте. Вот. А блаже́нная Ксе́ния – она́, ви́дите, одева́ла мужску́ю оде́жду му́жа и э́то, помога́ла лю́дям, всё. А ещё свята́я Ефроси́нья в По́лоцке есть. Она о́чень мно́го лю́дям помога́ет. В По́лоцке. У ней под э́тим, под гро́бом, прохо́дят лю́ди, которые больны́е – исцеля́ются.