[Вы сказали, на том свете есть печи для таких-то, для таких-то (См. XXIIa-5 а, г, 6 в, 10 г, доп.), а как вы это представляете, как это всё устроено?] Всё устро́ено как и у нас. Всё та́к же. Всё там есть. Всё-всё-всё есть. Ну вот тут, наприме́р, ма́ма моя́ ви́дела сон. Она́ то́же не ве́рила, она́... «До́ченька, ну, не ходи́ ты, отдохни́ ты. Не ходи́, ну что ты? Да г… Я ве́рю в Бо́га, я, – гърит, – я ве́рю в Бо́га». Она́ так моли́лась, она́ не зна́ла, то́лько «Свя́тый Бо́же, свя́тый Госпо́дь Иису́с Христо́с, спаси́ мя». И́ли «Пресвята́я Богорочи… пресвята́я Богоро́дичка, спаси́ мя». Ну, не зна́ла други́х моли́тв. Гърит: «Ну, умрёт челове́к – всё, и закро́ют его́, и всё. И что там, и како́й там э́то..?» А я ей прочита́ла, принесла́ кни́жечку таку́ю, о Ксе́нии… Блаже́нной, я её чита́ла, а пото́м ещё… есть ещё расска́з тако́й, как оди́н о́чень боле́л… Мужчи́на, и говори́л: «Го́споди, возьми́ меня́». Пото́м на́чал А́нгела-храни́теля проси́ть: «А́нгел-храни́тель, забери́ ты меня́. Лу́чше в аду́, чем я здесь му́чаюсь». Ну, проси́л-проси́л – Госпо́дь позво́лил. А́нгел его́ туда́ определи́л. «Ну, гърит, - ла́дно, я тебя́ на два часа́ туда́ определю́». Вот… Прошло́ пятна́дцать мину́т, да́же пятна́дцати мину́т нет, не пь… По-мо́ему не прошло́ пятна́дцати мину́т, он уже́ закрича́л: «Ах, А́нгел-храни́тель меня́ обог… обману́л! Говори́л, что то́лько два часа́, а я тут ве́чность сижу́, он забы́л про меня́, я не хочу́ здесь, я не могу́! Лу́чше я бу́ду там страда́ть всю жи́знь, бо́льше, ско́лько мне, то́лько… возьми́ меня́ от… отсю́да!» Ну… че́рез два́дцать мину́т – ему́ всё-таки два́дцать мину́т там пришло́сь побы́ть – А́нгел-храни́тель гърит: «Ну каак ты тут?» – «Ты что меня́ обману́л, ты свято́й, ты тако́й-сяко́й, а ты меня́ обману́л! Вот я ско́лько страда́ю, ты бро́сил меня́ здесь!» – «Не, – гърит, – то́лько два́дцать мину́т прошло́». – «Забери́ меня́, я бу́ду лу́чше та́к страда́ть». [Через некоторое время собиратель переспрашивает СНЛ про сон её матери.] А ма́ме присни… присни́лся сон. Она́ говори́т, э́то Ксе́ния Блаже́нная. На крова́тке она́ лежа́ла так, на сте́нке. Она́ гърит: «Стои́т пе́редо мной». Смо́трит, в оде́жде, та́к же шине́ль э́та, как опи́сывают э́ти плато́чки – кра́сный плато́чек у неё. И она́ до́лго-до́лго смотре́ла на неё. И, говори́т: «Смо́трит и не говори́т мне, смо́трит и не говори́т мне ничего́». А по́сле э́того она́ ви́дела сон. Зна́чит, стои́т о́чередь – как у нас э́то… Как в магази́не, там, ка́к-то. Ну, о́чередь больша́я там; все деру́тся, руга́ются. «А я, говори́т, по́мню, что мне на́до де́точек мои́х накорми́ть. Вот, – гърит, – они́ голо́дные, и мне на́до стать хле́бца взять, вот. Ста́ла вот э́ту в о́чередь, и, – гърит, – там дра́ка, сканда́л вонь така́я вся. И, – говори́т, – ду́маю: “Ну как мне перетерпе́ть? Мои́ де́точки голо́дные!” Подхо́дит кто́-то, берёт её за́ руку и гърит: “А ты чего́ здесь? Тебе́ здесь не на́до. Тебе́ не на́до здесь быть”. И – гърит, – повёл меня́. Я – гърит, – как пришла́, я ви́жу – гърит, – ведёт меня… Э́то красота́ така́я: цветы́ необыкнове́нной красоты́! И всё так хорошо́, всё благоуха́ет. Ребя́тки хо́дят ма́ленькие, цвето́чки собира́ют, вот. А уже́ побо́льшие – гърит, – вено́чки плету́т. И… Ну, в о́бщем, всё: э́та красота́ – говори́т, и… Говоря́т, э́то… Ей сказа́ли, что “Там тебе́ не на́до быть. Ты здесь должна́ быть”». И просну́лась. [То есть, она должна быть, получается, в Раю?] Ну, да: ви́димо, не в Раю́, но, мо́жет быть, где́-то в лу́чшем ме́сте, чем э́то. [А тот свет, получается – это очередь вот эта была, да?] Да. [Соб.: Ничего себе.] Вот э́то я могу́ сказа́ть. А вот э́та кни́га – она́ там опи́сывает всё, как… как там есть: как там о́чередь, как там избива́ют, и как велика́, вот… когда́ за челове́ка мо́лятся, когда́ просфо́рочки, вот, отдаю́т заказны́е; заказны́е моле́бны, и у тебя́ беру́т, ну, э́ти просфо́рочки. И вот э́ти… Э́ти хле́бушки вот там даю́т – так вот… Така́я вот для них, понима́ете, там, для них подгада́ть. Они́ сра́зу получа́ют тогда́ э́тот хле́бушек. [Там – это «там»?] Угу́. А ещё есть… [То есть, им легче становится, когда за них молятся?] Да, да, э́то облегче́ние. А когда́, вот, в пя́тницу мо́лятся за усо́пших, там, когда́ и, вот, на суббо́ту – там вообще́ на неде́лю отпуска́ют э́ти… Бла́го даю́т им на це́лую неде́лю. [А вообще за всех можно молиться?] За всех. За всех – то́лько на́до, что́бы бы́ли крещёные и э́то… ну, как сказа́ть? Ве́рующие. А е́сли като́лики, на́до писа́ть и́ли так помина́ть, что э́то – като́лик – е́сли, мо́жет, у кого́-то ро́дственники есть като́лики. [А если вообще не верит – вот а за него как-то..?] А е́сли вообще́ не ве́рит, то про́сто на́до писа́ть как бы… Ну, про́сто челове́к заблу́дший; заблу́дший челове́к.