[До этого рассказывала про часовню, которая ушла под землю.] А как же вот це́рь… в це́рькви сожгли́, тогда́ расстреля́ли всех, а же… же́нщина присни́лася где́-то там, э́ти, мол, приди́те, на ме… на меня́ упа́л ка́мень, я лежу́ ла… жива́я. И пошли́, и действи́тельно она́ жива́я. Просни́лась ро́дьственникам. [Это где?] У нас в э́том… за Ду́бровкой, там где́-то, не́мцы когда́ расстреля́ли всех, согна́ли в це́рькву и расстреля́ли, вот, и присни́лась ро́дьственникам, что она́ жива́. [Её завалило?] Завали́ло ка́мнем, и вот всех… все поги́бли, а её ка́мнем завали́ло, и она́ жива́я. [Достали?] Угу́. Вот. У нас в Фергане́ бы́ло, еди́нственная дочь у роди́телей, всё, в э́тот, газ или чего́ она́. Мать была́ ў командиро́вке, и она́ мёртвая оказа́лась, и похорони́ли её. Она́ когда́ прие́хала, ма… как вхо́дишь на моги́лу, в Фергане́, э́тим, кан… закры́... закры́ли кла́дбище, там Ю́ра похоре…ро́нен, муж у меня́, па́па похоро́нен, вот, и ма́ть объ\ясни́ла, что «ма́ма, меня по… захорони́ли жи… живу́ю, мол, как мне бы́ло тяжело́». Но и она́, что́бы… не… не разреши́ли, но она́ ска… гът, как, ну, в о́шем, ви́дно, она́ где́-то рабо́тала, потому́ что разре… раскопа́ли моги́лу, а она́ переверну́вши вниз лицо́м. [Вниз лицом?] Вниз лицо́м. Вот. Так что вот э́то го… о́чень стра́шно, когда́ челове́ка хоро́нят. [Как же её так похоронили?] Ну, вот так, и врачи́, и всё, а ма́тери присни́лась, вот. Говоря́т, когда́ поко́йника достаю́т, ну́жно по… э́то, ну́жно пото́м го… нельзя́, когда́ уже́ отпе́ли, проводи́ли, достава́ть нельзя́ и смотре́ть нельзя́. Вот па́пин друг, вот у Ю́рки когда́ мы жи́ли, в о́шем, де́вочка умер… д… два сы́на бы́ло и де́вочка, а он ещё с ф… с фро́нта пришёл, де́вочка уме́рла, и её похорони́ли, не… ещё оте́ц не пришёл с фро́нта. Когда́ он пришёл и всё: «Я хочу́ до́чку ви́деть», – ну, в о́шем. Вы чё ду́маете? Вс… роди́… бы́ло бы… мать про́тив: «Не на́до, уже́ похоро́нена, прошёл год, не на́до, вот, ле́жит она́, проведёна [отпета], всё». Ну, и раскопа́ли. И про́сто уже́ её и че́ре… и всё тёмное всё, и зря раска́пывали. Вот э́то… он не оди́н, когда́ раскопа́ли, жена́ и всё. Вот так. И говоря́т, что когда́ ребён... э́то, похорони́ли челове́ка, уже́ раска́пывать его́ нельзя́. Вот щас мно́гие вот ти… черепа́... э́то же о́чень… о́чень, нельзя́. Лю́ди похоро́нены, они́ и должны́ быть похоро́нены. [А эти поисковики?] Э́то пло́хо, ну, они́ м… мно́гие с ума́... мно́гие же, э́то, ба… [Отвлекается на бытовой разговор с пришедшей Т-1.] Так что вот э́то. [То есть не надо этим заниматься?] Нет, нельзя́ раска… похорони́ли и уже́ нельзя́ маш… моги́лу раска́пывать и э́то, э́то уже́ всё, его́ нару́шили поко́й, он уже́ проведён, уже́ со́рок дней, ты… уже́ и он определённый, куда́ пошёл, в рай или в ад. Нельзя́. [Тело трогать нельзя?] Нельзя́, нельзя ни в ко́ем слу́чае. […] Ко… и хо… и когда́ хоро́нят, ну́жно смотре́ть, что́бы бы́ли ру́ки свя́за… развя́заны и но́ги развя́заны, когда́ хоро́нят челове́ка. Потому́ что я не по́мню, кого́-то похорони́ли тогда́, и присни́лось, что ру́ки свя́занные. И вот… раскопа́ли и пра́вда ру́ки бы́ли свя́заны. Ну́жно в пе́рвую о́чередь смотре́ть, что́бы ру́ки бы́ли развя́заны и но́ги. Да.