[С: А праздновали Масленицу как-нибудь?]
ГВ: У меня тоже есть фотография, у нас у одного товарища была лошадь частная. Вот он катал. Да и в Федьково помню брали, нам в колхозе давали лошадь, праздник-то был это, давали лошадь, и кто собирались, вот на санях катались.
[С: А их наряжали как-то на Масленицу?]
ГВ: Вот ту лошадь наряжали, помню. А мы-то нет. А ту наряжали лошадь, да.
[С: Как, ленточками?]
ГВ: Девочки, я вам этого не скажу. Фотография, если я найду, я вам скину эту лошадь. На фоне храма они как раз сфотографировались.
[С: А как-то по-особенному назывались дни на Масленичной неделе? Вот что-то там... к золовке на блины, к теще на блины...]
ГВ: У нас здесь не называли. Ну как, мы знали, нет, мы знали, что они так называются. Ну вот я еще раз говорю, вы ж понимаете, у нас тут люди религиозными особо не были. Хотя вот такой огромный храм, все равно люди не религиозные-то были, они как бы это... Сейчас, скажем это, община, церковная община, у нас нет это самого, народу, не ходит, на службу мало ходит. Старики, они не верующие у нас. То есть не было вот здесь такого.
[С: Ну а раньше как, блины пекли на Масленицу?]
ГВ: Ну и сейчас пекут. Но каких-то особых...
[С: А чучела нет?]
ГВ: Чучело и сейчас делают.
[С: А раньше делали?]
ГВ: Да, да.
[С: Тоже? Жгли его?]
ГВ: Как мы в Федькове, мы были дети, взрослые тоже у нас все неверующие, а Масленица-праздник, мы жгли баллоны. Да и в Хотимле тоже жгли баллоны. Но ведь делать чучело – это надо кому-то заниматься, организовывать, а ребятишкам... просто в течение года и лета собирали использованные – вон лежит баллон от машины, вот эта шина верхняя без резиновой начинки – вот их копили, собирали, в кустах прятали, а на Масленицу их, значит, ставили один на один, вот так стопочкой, и поджигали. Вот и очень такой костер долго горел, очень черный дым... Уже вот мои дети – а у нас жгли в Хотимле на карьере – вот на краю села там песок брали, большой карьер. Там, кстати, асфальтовый завод стоял. В Южском районе всего было два асфальтовых завода – один в Юже, один вот в Хотимле. И вот они, значит, дети уйдут, у меня мальчишки, трое мальчишек у меня, приходят – все черные, одежда, лица черные... вот жгли Масленицу, жгли баллоны.
[С: А старье, всякие вещи старые не жгли?]
ГВ: Нет, у нас нет.
[С: А как-то может тоже озорничали на Масленицу?]
ГВ: Только что друг друга мазали вот этой вот... А больше-то...
[С: Снега же еще были на Масленицу?]
ГВ: Да, конечно. Карьер – там снега-то вот много, они все уложат, все утопчут, бегали.
[С: Может, там, толкали в сугробы?]
ГВ: Ну это обязательно.
[С: Обязательно. ]
ГВ: Дурили.