[Ранее ЕЕФ рассказывала о женщине, которая видела место, где зарыт клад.] Вот она́ расска́зывала мене́ яго́… ина́ мно́го, быва́ло, расска́зываеть. Как раздева́ли и ба́тьку ея́ раздева́ли. Че́рти. Тады́ ўсё у черте́й ве́рили, как у ба́не че́рти жени́лись… быва́ло, как нагово́рить тут… [Расскажите, что это значит? Батьку черти раздевали?] Ай, тяпе́рь усех раздева́ють, вон под забо́ром лежа́ть пья́ные, чи́сто пья́ный быў да и стаў по́сле говори́ть. [А рассказывали что?] Ну, что, гово́рить, е́хаў ён там, а там у ба́не че́рти жани́лись. [Это как?] Гово́рить, и му́зыка, и ўсё… че́рти там жани́лись. Ну я ж не зна́ю. Ина́, быва́ло, расска́зываеть, то́ко стра́ху тако́го наго́нить, что… у се́ни у туале́т забои́шься сбе́гать, тёмно ж бы́ло, ни све́ту, ничо́г. И… и стра́шно, там бу́дто тебя́ хвата́еть. Наслу́хаесся, а ина́, быва́ло, ўсё тако́е ду́же… ўся́кое гово́рить… как на ка… ка́мень там больши́й быў, как на том ка́мне ба́тьку ея́ разде́ли да спать положи́ли, как на пе́чке. И он пья́ный, мо́жа, быў, да и всё. [Он пьяный был, и ему казалось, что его раздели черти?] Ну да, ра… ну, я… яму́ ничо́г не каза́лось, а ч… а к… очути́ўся, спит на пе́чке, ложи́ўся на… то есть, спит на ка́мню, а ложи́ўся на пе́чке, ўро́де. Да, ён чи́сто пья́ный быў, да и всё. Тяпе́рь и всих вон че́рти раздева́ють, не раздева́ють, дак так… валя́ются всё [нрзб. – 00:34:54,625]. Э́то и мы так гово́рим, что чи́сто пья́ные бы́ли и… придава́лись им че́рти э́ты. Ну, гово́рють, что бы́ли че́рти, а кто ея́ зна́еть. [А что за свадьба у них около бани была?] Ну, что и му́зыка, говори́ть, жани́лись там. Ра́ньше да́же так бы́ло, ма́ма моя́ расска́зываеть, говори́т, де́ўки собира́лись у посиде́ўки пря́сть. В одну́ ха́ту там сгово́рются, куды́, хоть и… далёко жи́ли друг от дру́га, по хутора́м… и пря́лицу-ту, са́нопря́ўку, у ру́ки, и… за два кило́метры иду́ть и ты всю ночь там пряду́т. И ма́льцы прихо́дять туды́, де́ўки… молодёжь. Тяпе́рь же е́тым не занима́ются, так яны́ вот на дискоте́ки, хоть ка́ждый день. Да яшшо́ клу́бы э́то… ночны́е. Так э́то… так гово́рить, при́деть ма́лец, сяди́ть незнако́мый ма́лец… шнурки́ зва́лятся с санопря́ўки, а ина́ поле́зеть шнурки́ надева́ть под низ, погляди́ть, говори́ть, аж у яго́… хвост у яго́ круго́м там стола́… чо́рт сиди́ть. Ну, во тако́е расск\азывали, ти пра́вда э́то, ти непра́вда. Ну, э́то… я не зна́ю, я ж не зна́ю, и лу́чше э́то не говори́ть, что не зна́ешь сам. Лу́чше… [Соб.: Нет, это тоже интересно, особенно, если мама рассказывала.] Лу́чше и гово… ну ма́ма ж то́же… э́то то́ко ина́ то́же слы́шала, а так не было́. Говори́ть, идут у подови́ны бы́ли – куды́ хлеб завози́ли – иду́ть у подови́ны тут… а э́то, а яны́ сидя́ть, гово́рить, по перяво́зе. А цапы́ таки́е бы́ли, кото́рымы молоти́ли: па́ўка, а на па́ўке на рямню́… ряме́нь, обяза́тельно на рямню́, потому́ что ряме́нь кру́тится круго́м па́ўки, вот така́я па́ўка навя́зана кру́глая, тя́жкая, кре́пкая. И е́тым вот так… бьють э́той па́ўкой… [Молотят?] Моло́тють, э́то так молоти́ли. По току́ расстила́ють у подови́не, е́то да́же я уме́ла молоти́ть. Э́то уже́ я ви́дела тако́е, и… что ведь и де́лала, мы, быва́ло, на дворе́ моло́тим у трёх: ма́ма, брат и я. На дворе́ рассте́лем свой хлеб, с огоро́да. Хле́ба ж не было́ куплёного, никако́го нигде́, а свой то́лько, с огоро́да. И во, быва́ло, моло́тим. А у э́той же́ншшины цапы́ бы́ли стари́нные. Бы́ло, и цапы́ берём и моло́тим. Хорошо́. Так, гово́рит, цапо́м как даду́ть по э́тому чо́рту. А ён гово́рить: «Уй, не попа́ў!» Коли́ попадёшь, да ска́же: «О, во, во загри́ў». А… «У, не попа́ў», – дра́жнить, говори́ть, тебя́. А, е́сли ска́жешь: «Да, на́до, не попа́ў». – «Да, не попа́ў, я ж не закружи́ўся». [Повторите: если цепом по чёрту ударишь, то что?] Е́сли уда́ришь и ска́жешь: «Во, огре́ў». И́ли, там, любо́е сло́во, что попа́ў. Тады́ он бу́дет тебя́ дражни́ть, говори́ть: «Ой, не попа́ў, ой, не попа́ў!» А е́сли ска́жешь, что попа́ў, тады́ ён… то есть, не попа́ў, а попадёшь, да ска́жешь: «Да, на́до, не попаў». – «А, я ж не закружи́ўся». Вобшше́, говоря́ть, яны́ люби́ли насмеха́ться над людя́м. Ну, я ж не зна́ю, ти так э́то… [Они дразнили человека?] Драж… дражни́ли, да. Быва́ло, э́то ма́ма расска́зывает тако́е. Не ина́ была́, а э́то и́хние то́же роди́тели, ти, мо́же, дяды́ расска́зывали. Ну… [Это где? В том месте, где молотили?] Ну да, у подови́не. [В подовине?] Подови́н, у ка́ждого хозя́ина был свой подови́н. Овин, и́ли как его́… по… у нас называ́ли подови́н, ў людёв называ́ли овин. Хлеб тут за… сожну́ть серпо́м, хлеб уси́ уберу́ть, и туды́ заво́зють. Кры́ша ж там… хоть соло́менная, да кры́ша. Так же… не ши́фер, ничо́г, и драни́цы не у ка́ждого доста́тки бы́ли купи́ть, деревя́ных э́то драни́ц. А соло́мой кры́ли кры́шу. [Эти черти появлялись только тогда, когда молотили?] Ай, я не зна́ю, усёгда́ яны́, говоря́ть, бы́ли… у ба́ню… Вот что-то есь, то э́то есь. Мой дя́дя принёс кни́гу от кого́-то там с посёўка, чёрнома́гую. [Черномагую?] Ну, да, тяпе́рь, гово́рють, то́же они́ вы́пушшены, э́ты кни́ги. Ти есть? [Соб.: Ну, есть какие-то, да.] Я… меня́ Бог ми́ловаў ви́деть, я не зна́ю, а ён принёс, и показа́ў роди́телям. Яны́ закрича́ли на яго́: «А де бра́ў, туды́ знеси́ и чтоб… не чита́й, и не на́до, чтоб бли́зко не было́ коло до́му э́того». Э́то с чертём, говоря́ть, звя́зываются. Ну, и он всё равно́, заинтересова́ло яго́. И он за… зажёг га́зик и пошёў у ба́ню чита́ть. [Газик?] Све́ту ж не было́, га́зик таки́… [Лампы такие?] Ла́мпы, ну, и он… ба́нка ти буты́ўка, а там ма́ленький фитялёк льну́. Кероси́ну туды́ наллёшь, а тады́ тут таку́ю жале́зинку вы́реже́шь, чтоб туды́ не ўскочы́ў ого́нь, у буты́ўку. И тут и льну – фа́кел таки́ сде́лаешь. Как све́чечка. И… с га́зиком е́тым пошёў у ба́ню чита́ть. Мы учи́лись при тако́м га́зику, кероси́ну-то не было́, большу́ю ла́мпу, да и ла́мпи не было́. Так… чита́ў-чита́ў, и дочита́ўся до того́, что вся ба́ня заходи́ла ходуно́м. [Эту книгу читал?] Чита́ў е́ту кни́гу, и он е́ле отту́да вы́скочыў, и сра́зу отнёс ту кни́гу наза́втра, и всё, и с конца́ми. Чтоб не бы́ло и коло дво́ра, не то́ко у дво́ре. Э́то плоха́я кни́га. Хто э́ту кни́гу дяржи́ть, тот, гово́рять, и умира́ють плохе́й сме́ртью, потоло́к разбира́ють, как-то гово́рять. Я не зна́ю, Бог ми́ловаў, тфу! [плюёт], поми́луй Госпо́дь. [А почему баня ходуном ходила?] Ну, вро́де как чарте́й он же вы́зваў. [Читал и чертей вызвал?] Да. Чита́ў-чита́ў, и, говори́ть, уся ба́ня задрожа́ла. Вот так. [То есть, у вас в деревне был человек, который эту книгу держал и с чертями знался?] Ну, а чорт его́ зна́еть, э́то у Иллёменке, ён с Иллёменки принёс, там ря́дом яны́ жи́ли коло Иллёменки. Тяпе́рь уже́ та́я дере́вня есть, но там лю́ди… ни одного́ чэлове́ка не́ту у Иллёменке э́той. Э́то ма́ма так го… расска́зывала. [Что за книга черномагая?] Ну, не зна́ю. Я ей не ви́дела, и Бог… не дай Бог её ви́деть. Ну, гово́рють, э́то так… молодёжь тяпе́рь, что тяпе́рь, гово́рять, вся́кие кни́ги есь, и чернома́гая да́же мо́жно купи́ть. Ну, я ж не зна́ю. Ра́ньше э́то бы́ло о́чэнь… ко́е у кого́ ина́, чернома́гая э́та, э́то плоха́я кни́га кака́я-то. Я не зна́ю. [Вы говорили, что потолок разбирают – что это значит?] Ну, чэлове́к не умира́еть. Сто раз умира́еть и ника́к не мо́жеть умере́ть. Э́то, говоря́ть, кто с е́той кни́гой звя́зан быў. Ну, я уж не зна́ю. Моя до́чка рабо́тает в интерна́те у Селезня́х. [Соб.: Да, мы проезжали.] А? [Соб.: Проезжали мимо.] А, ну да. И у… там у их была́ же́ншшина, кото́рая… зна́ла ина́, ве́рно, ко́е-что. И, говори́ть, ходи́ли потоло́к разбира́ть у и́хней ба́ни. Ина́ жила́ там, а ба́ня и́хняя… жила́ ина́… у э́том… у Колото́вшшине они́ жи́ли, вот там, Га́тчино. А де о́зеро, озёра. Отту́да ина́ была́ ро́дом, ти ро́дом, ти жи… жила́ там. И, говоря́ть, ходи́ли разбира́ть потоло́к. Не могла́ умере́ть ника́к. Ну, я ж не знаю. [Потолок разбирать – это всю крышу?] Не зна́ю, ти не́сколько потолочы́н, ти что… не зна́ю я. Не, не́сколько потолочы́н, ве́рно. […] [Те черти, про которых вам мама рассказывала, как выглядят? Как люди?] Да, яны́, говори́ть, то́лько с хвосто́м. [С хвостами, да?] С хвоста́ми. [То есть, высокие, большие?] Ну, говори́ть, таки́е, похо́ж на чэлове́ка, и… как лю́ди. Ну, я ж не зна́ю, гово́рють, что… э́то не… э́то… там ужо́… э́то чо́рт, гово́рить, приходи́ў. Ну, я ж не зна́ю. Меня́ Бог ми́ловаў ви́деть, и... чтоб поми́ловаў. И до сме́рти, не дай Бог. [Не слышали, что можно увидеть чертей, посмотрев между ног?] Не зна́ю. Не зна́ю, тако́е не говори́ли. Ну так, друг дру́гу расска́зывают ба́йки таки́е, а где она́ пра́вда, я не зна́ю. [Вы говорили, они бывают в бане, в подовине, дома, а на речке есть свой чёрт?] Не зна́ю. [Не утягивал он вниз?] Не зна́ю. Не зна́ю, я не зна́ю. Ну, е́сли… е́сли чэлове́к гре́шен, то яго́, гово́рють, чорт утя́нет. Вот приме́рно, ты не хо́шь тое́ де́лать, а тебе́ хто-то подтолкне́ть, и ты сде́лаешь. Е́сли… хоть и… и ён бы не жела́ў э́то сде́лать, а его́ всё равно́, гово́рють, чорт туды́ [нрзб.], ну, а как яно́, я ж не зна́ю. Как яно́ на са́мом де́ле. Э́то тяпе́рь уже́ вам никто́ не ска́жеть, потому́ что… и нихто́ ни ра́зу не ска́жеть пра́вду. Хто их ви́деў, хто зна́еть. Как э́то, как э́то… хто удави́ў… хто… кого́ чорт удави́ў, тот не ска́жеть. А… а вот же там… ве́шаться – уже́ поми́луй Бог, э́то грех больше́й – на себе́ ру́ки наклада́ть. И тады́… по доро́ге бягу́ть там, чу́ють го́лос ея́, э́то вот чэ́рти бягу́т, на ей уже чэ́рти е́здять… Ну, тако́е говори́ли ра́ньше, а как… [На нём черти ездят?] Да. [На ком?] На да́вленнику. [Тот, кто повесился?] Да… [На нём черти будут ездить?] И да́же лю́ди в то… посторо́нние слы́шать, как она́… яё го́лос, как она́ гого́четь. И… и там слы́шится колоко́л, и всё. Бы́ло, ра́ньше так гово́рють, что нельзя́ э́то… на себе́ ру́ку наклада́ть, поми́луй Бог. Ну, один наклада́еть – ума́ не хвата́еть, а други́й… не от ро́скоши то́же, а что́-нибудь, от каке́й оби́ды, да и всё. Поми́луй Бог, то́лько так сказа́ть, да и всё, э́то… не дай Бог.