[Говорят, в Велиже до войны было много евреев?..]
[ЕТМ:] Да, гово́рят, что мно́го бы́ло. Вот э́то я то́же слы́шала, что о́чень бы́ло мно́го евре́ев. Вот. Э́то… не слы́шала, быва́ло, ма́ма расска́зывает, что вот… пойдёшь на база́р и, говори́т, не… не дохо́дишь ишшо́ до э́того… до го́рода, уже́ стоя́т ло́шади [?]: «Чи вы кур несе́те, и́ли кур несе́те?» Уже [нрзб. - 00:20:10,409]. Торгу́ют э́то. [Это они встречали тех, кто с товарами шёл?] А т… Да, да, кто с това́рами шёл. Да, да. Вот э́то ма́ма расска́зывала. И у их и моги́лки тут есть. Как ўезжа́ешь ў го́род, так у их и моги́лки есть и́хние, евре́йские. Ну, а пото́м ста́ли разгружа́ть, и тут запрети́ли опя́ть… ста́ли… ну ру́сские ж вся́кие лю́ди, ста́ли ка́мни э́ти брать на построи́тельства. А пото… [С могил?] Да, с моги́л, по́сле войны́ сра́зу. А пото́м им запрети́ли. Тогда́ ж не мили́ция была́ ў деревня́х, а ГПУ. Поэ́тому им… сроч… сро́чный им прика́з да́ден был - не тро́гать кладб… чьи б они́ ни́ были. Вот. Вот э́то я слы́шала от свои́х роди́т... То есть, от ма́тери. Т… хоть она́ мно́го то́же… она́ мно́го прожила́. Ну вот я чу́ла и ины́ ве́рсии. Но поско́лько э́то пра́вда была́ - я не зна́ю. Я не… я не прису́тствовала. [Не рассказывала она, что евреев как-то по-другому хоронят?] Вот э́то расска́зывала ина́. Что вот евре́ев хоро́нят соверше́нно други́м… Как-то маха́ют их там… в моги́лу в э́ту и́ли… И к йим там не подхо́дют, говоря́т, неде́лю це́лую. Так они́ ти… Как… как ля́гут, так всё. А пото́м прибега́ют там, вот, говоря́т, крича́т… Э́то она́... ма́ма как расск\азывала… Она́ немно́го была́ ў батра́ччках. Ў там, на… не доезжа́я го́рода, на взво́зе. И у ей была́ неве́стка, евре́йка. Ну, вот она́ расска́зывала, что… Ну, гърят… и… Прошла́ неде́ля, и нет. Я гърю: «Дак что у вас ўсё похоро́ны неде́лю це́лую?» Она́ говори́т: «Да, мы це́лую неде́лю хоро́ним. Но мы не пла́ччэм, мы ра́дуемся, что его́ взя́ли». Вот так вот. «Но мы не пла́ччэм». Вот э́то я слы́шала, таки́е расска́зы. Но то́же по по… то́же сама́ ничего́ не могу́ зна́ть. [А вы говорите, в могилу его махают?..] Маха́ют, и всё, так. [Без гроба?] Да, гърят, ў каку́ю-то заво...ру́шку закру́чивают. И маха́ли. Вот. Мах… махну́т, говоря́т, как он там ля́жет – Бог зна́ет… А пото́м прихо́дят, говоря́т, зака́пывают, ка́мень э́тый ста́вят. И там уже́ начина́ют их пере… э́то, всей... [И целую неделю они?..] И це́лую неде́лю, гърят, они́ сидя́т там, на кла́дбище, всё, гърят, по-сво́ему там лопо́ччут. Вот, а поско́лько э́то пра́вда… Тепе́рь же совсе́м друго́е. При э́той, при сове́тской вла́сти и́ли, вообшше́, при тепе́решней вла́сти хоро́нят так, как и всех. Наве́рно… наве́рно. [То есть, махают – это кидают?] Да, ну бере… беру́т рагу́шку э́ту, и как они́ там… там… в я́му э́ту махну́т, и всё. Как… [А потом, как закопают, неделю сидят на могиле?] Да. Да, прихо́дют, сидя́т на моги́ле. Говоря́т, прино́сят вся́кую… еде́нье, лежи́т э́то, говоря́т, подходи́, бери́. И они́ са́ми, говоря́т, пото́м сидя́т… Но, говоря́т, они не пла́ччут. Как мы там. В… слеза́ми… Там они́ по-сво́ему веселя́тся, говори́т… по-сво́ему. Вот так было́. Э́то… Э́то бы́ло до войны́. Ну, а как, почему́ - я не зна́ю. [А поминать они ходили?] Ну, они́ и помина́ли, тут же, на моги́лке сидя́т – э́то у них по́мин был. [А потом, на сороковой день, год?] Э́того я не зна́ю. Вот э́то я не зна́ю. А вот э́то, по расска́зу, то, что вот расска́зывала э́та же́нщина ма́тери мое́й. Что вот… Пошла́ - и нет ея́. Вот. Говори́т, це́лую неде́лю всё пропада́ет ина́. Да, как оди́н там: «Там небо́сь сма́тное что́-то яду́т». Ну, там, как дереве́нщина. А ина́ говори́т: «Како́го чёрта они, гъря́т, веселя́тся на моги́лке?» Говоря́т, принесу́т там вся́кое еде́нье. Сидя́т, лопо́чут и веселя́тся. Ра́ды, что, говоря́т, мол, вот… яго́ приняла́ земля́. [Они на своём языке говорили?] Ну, коне́чно, на своём. На своём языке́, да. Они́ на своём. [У них и церковь своя была?] Опя́ть не зна́ю. Вот тут я не зна́ю. Э́то я не зна́ю. Дак они́ и по́сле войны́... я рабо́тала ў Смоле́нске, у нас был дире́ктор, то́же евре́й. Монс Моисе́евич. И племя́нник пришёл с а́рмии, ну, в Росси́и ж он служи́л то́же. И как то́лько сойду́тся оди́н с одны́м, они́ на своём языке́ лопо́чут. Но мы ничего́ не понима́ем. Хоть я и неме́цкий изуча́ла, но не соотве́тствуеть. [А немецкий на еврейский похож?] Похо́ж, но всё равно́ не... не разберёшь. Всё равно́ они́ ка́к-то по-сво́ему фа́ркают, фа́ркают. Вот племя́нник э́то, он там пясо́чит что-то там ему́, нака́зывает, что-то г... И к… бы́ло сейча́с э́то – сагнётся и пошёл. Ну, в о́бшшем, евре́и есть евре́и, да и всё. А как они́ сейча́с – я не зна́ю. [Соб.: Сейчас там нет никого.] Да? [Соб.: Мы кладбище только видели.] Да, кл\адбишше… да, кла́дбишше есть. А… а евре́и, яны́, мо́жет, и есть, но сейча́с, ви́дишь, не ка́ждый же и признаётся, что он евре́й.
[БТМ:] Баб…
[ЕТМ:] А?
[БТМ:] А чего́ на́ших старосе́льских жида́ми зову́т?
[ЕТМ:] Кого́?
[БТМ:] Тарасёнка?
[ЕТМ:] Отку́да мне зна́ть?
[БТМ:] Да?
[ЕТМ:] Мо́жет… у нас же в Росси́и прозва́ть ле́гче всего́.
[БТМ:] Мо́жет, что жа́дный?
[ЕТМ:] Ну, э́то ж Росси́я.
[БТМ:] Да…
[ЕТМ:] Ну…. Кого́ Косогла́зым, кого́ друго́го там… кого́ как ўзбре́дется, так тот… и ме́лют. Э́то ж Росси́я, ну. [Мо́жет, кто-то в родне был?] Да… ту, в родне́ был…
[БТМ:] Да не зна́ю, не.
[ЕТМ:] Не зна́ю я… я таки́х не зна́ю. [А по деревням не ездили евреи, не торговали?] По́сле войны́. По́сле войны́, э́то и я по́мню. По́сле войны́, и я уже́ и за́мужем была́. Быва́ло, из Ве́лижа приезжа́ет евре́й. На кони́, запре́живают теле́жка, сза́ди… Где… кузово́к у яго́ при… Ну, бы́ло, продаёт там како́й-то материа́л, скупа́е…л, э́то са́мое… бере́ть. На ко́сти там… на яйцо́... бы́ло к… чтоб ему́... ну, ко́сти, от… вот… животи́ны, от живо́тных. Косте́й свя́зывал, тут у нас сушёные, ве́шали. Ну, тогда́ ўвозьми́ бро́ску [брошку], ўвозьми́ уже́ сабе́ зако́ўку. И вот, он, бы́ло, предлага́ет уже́... яйцо́ - дай яйцо́. [То есть, он собирал кости?] Собира́л, да… Да, да… ко́сти. Ну, старьё, лека́рства, как… э́то таки́е… аи́р у нас… ну, на озёрах расте́т тако́е расте́ние, аи́р. Ко́рни. И э́то, бы́ло, собира́ет. Ў мяшо́к, ў мяшо́к. Ко́жи каки́е… быва́ло, там ове́ц кто́-то ре́жет… и́ли яшшо́ что-нибу́дь. Ну, вот тако́е собира́ли. [А взамен не деньги давал?] А взаме́н то́лько това́р. То́лько това́р. Там… бро́шки каки́е-то, ле́нты. Ну, что яшшо́ бы́ло?
[БТМ:] Зако́лки.
[ЕТМ:] Зако́лки таки́е, бы́ло, мат… материа́л был, куски́. Материа́ла како́-то там. Э́то, два ме́тра, три… «во, возьми́ себе́ на блу́зку, на ко́фту. Дай мне то, дай вот э́то». Вот так. Э́то я по́мню. Ну, небольши́е они́ таки́е, а т… а отку́да он бы́л, з Ве́лижа он был и́ли ешшо́ отку́да…Ти з Ви́тебска… ў Ви́тебске, говоря́т, то́же си́льно бы́ло мно́го евре́ев. О́чень бы́ло, говоря́т, мно́го евре́ев. Ну, я… так он пое́здил. Ну, года́ два-три, быва́ло, е́здит и е́здит. А где… а ночева́ть, быва́ло, в дом не по́йдит ни к кому́. Ни к кому́. Сейча́с коня́ приве́дь, к хвосту́ к э́тому привя́жет. И то́же сам каку́ю-то шмани́ну поло́жит э́то… и ложи́тся. Ну, а други́й раз за на́шим так огоро́дом… быва́ло, друго́й раз пойду́, говорю́: «Ну что вы тут замерза́ете, иди́те в дом» - «Спаси́бо, я привы́к так. Мне так лу́чше. У мене́ конь…». Я гърю: «Кому́ твой конь на́до, Го́споди». Ну он же… ў дере́вне, ў колхо́зе коне́й же бы́ло тьма. И быко́ў... э́то бы́ло. «Не, не, не, а то у вас и цыга́не е́здют». Я гърю: «Е́здют и цыга́не у нас». - «Во… Я… я посплю́ и опя́ть пое́ду. Кака́я да́льше дере́вня?». Я гърю: «Ну, там Кисяли́». - «Ну во, я и пое́ду ско́ро. Я то́лько передохну́». Вот, так года́ два-три он был е́здил. А тогда́ пропа́л, что́-то не ста́ло его́, евре́я э́того. [Через некоторое время собиратели снова об этом спрашивают: А ваша мама батрачила у евреев?] Не, не, ина́ у ру́сски… то́лько у э́той ру́сской [Невестка была?] Неве́стка была́ евре́йка. [Не рассказывали, что эта невестка по субботам ничего не делала?] Яны́ жи́ли ў Ве́лиже. Ина́ не зна́ла, как ина́ там… рабо́тали оны́ там, не зн… Ина́ не зна́ла, э́та же́шшина. Но яны́... сын вот э́той же́нщины недо́лго жил с э́той евре́йкой. Они́ как-то его невзлюби́ли, что он не поступи́л ў и́хнюю ве́ру. И вот они́ э́ту… же́ншшины прие́хали, говори́т, таки́й… компа́нией. Говоря́т, вот… «Мы ва́шего сы́на презира́ем. Е́сли он не во́дит на́шу ве́ру, мы яго́ отвезём туда́, что вы не… яго́ никогда́ не на́йдить». Так ина́ говори́т… на сы́на на э́того говори́т: «Кинь ты её и… уезжа́й отсю́да». Ины́ куда́-то уе́хали, там на разрабо́тки каки́е-то… где-то бы́ли. То ли в Сиби́ри, то ли где-то… он уе́хал и бессле́дно. Па́рень э́тый. А э́та евре́йка тогда́... [К своим пошла?] к свои́м пошла́. Уɣу́. Ни ребя́т у их не было́, никого́. [А когда так женятся, надо обязательно принимать их веру?] Обяза́тельно, обяза́тельно. [У них какая-то другая?] Да, у их кака́я-то другая ве́ра, у их каки́е-то свои́ моле́ния, у их каки́е-то свои́… ну, в о́бшшем, да́же еда́ кака́я-то своя́. У них с… [Они что-то не едят, что мы едим?] Они́ свини́ну не бу́дут есть. [Не будут?] Не. Они́ свини́ну… как таково́... вот мо… я где рабо́тала, дире́ктором у нас… Никогда́... ина́ у него́ ру́сская была́ же́нщина, а ён был евре́й. Но никогда́ ина́ не бра́ла свини́ну. И ч… быва́ло, спра́шиваем: «Тёть Кать, а чего́ Мо́нс Моисе́евич, вон… свини́ну не ест?» А ина́ говори́т: «А у их у ве́ру тако́е вве́дено». [Не говорила, почему?] Нет, не, не. Вот. А… сошли́сь, а я гърю: «А чё ты за евре́я шла́?». Така́я краси́вая же́нщина была́, молода́я. А на́ говори́т: «Я не шла, а он меня́ взял. Во вре́мя войны́ я его́ спа́сла. Он был в разве́дке, втроём бы́ли они́ в разве́дке - два ру́сских, и он оди́н. И за ним погна́лись не́мцы. И вот они́ ўскочи́ли в кра́йний дом в э́тый, где они́ жи́ли, вот… з м