[Не рассказывали, почему люди не знают, когда умрут?]
[ЕТМ:] Вы зна́ете, что вот… была́ ве́рсия така́я… вот была́ така́я ве́рсия, что где-то вот недалеко́ от нас дере́вни бы́ли таки́е… И каки́е-то бы́ли сны. И вот была́ женшшина… Не же́ншшина, а дево… де́ўка, годо́в семна́дцать бы́ло де́вушке. Ина́ засну́ла… как э… не вы́говорю. Тарги́ческим сном… и́ли каки́м-то таки́м. Засну́вши была́ ина́. И вот проспа́ла ина́, гърят, три го́да. И вме́сто того́, что́б вста́ть таки́й бы с посте́ли, как она́ умира́ла, она́ вста́ла годо́ў сорока́ пяти́. И вот она́, гърят, не́сколько… не́сколько воп… Там ей вопро́сов задава́ли, ну, в о́бщем, то́же как-то корреспонде́нты каки́е-то отку́да-то ей присыла́ли, что как э́то, три го́да отлежа́ла и не помёрла. А обознава́ли то́лько по зе́ркалу. Зе́ркало подноси́ли, раз поте́ет - зна́чит, жива́я. Не хорони́ли. И вот она́, гърят, напосле́ ма́мке сказа́ла, что… «Я за́втра бу́ду помира́ть. По мне не де́лайте никаки́х по́минов. То́лько одны́х клёцок мне навари́те, и я сёдня сама́ подъе́м. А помина́ть… мне… никому́ не дава́йте помина́ть. Я бу́ду помира́ть за́втра, ў сто́лько-то вре́мя». И ина́ помёрла. А э… то́лько ина́ гърит… Вот ма́мка э́та, з мое́й ма́мой они́ бы́ли одн… почти́ рове́сники. Ина́ гово́рит: «А отку́да ты зна́ешь?» А ина́ гово́рит: «Я ўсё зна́ю, и там ўсё про вас зна́ют. Но сказа́ть мне нельзя́. Меня́ бу́дут казни́ть там. А что я вам приказа́ла – вы́полните, и всё. И говоря́т, вот мину́та ў мину́ту. Вот. Э́то где-то… э́то где́-то была́… ў Старосе́лье… где-то была́. Н… де́ўка э́та засну́вшая, ей семна́дцать годо́в бы́ло, ина́ гърят, что просну́лася чче́рез три го́да. Ну, э́тим сно́м. Ну, не вы́говорю, и всё.
[БТМ:] Ли́турги́ческий?
[ЕТМ:] Литурги́ческий э́тый, во. И просну́лась, и, вро́де, говоря́т, как со́рок пяти годо́вая ба́ба така́я. Вот, её, гърят, ма́тка пыта́ла, гърит: «А что ты… чё ты так… А где ты…» Она́ говори́т: «Я всё зна́ю. Я всё зна́ла, что вы де́лаете, и зна́ть бу́ду, что вы бу́дете тут де́лать. Поэ́тому мы все зна́ем, помёршие. Но я бу́ду помира́ть вот в таки́й-то день, ў тако́е-то вре́мя. А по́мин мне не на́до. Э́то мне бесполе́зно. У… клёцок, гърит, навари́те, я… Гърит, навари́ мне клёцок ржаны́х, я подъе́м – и бу́ду помира́ть. А э́то, что, гърит, вы бу́дете ходи́ть, меня́… Э́то нам бесполе́зно. И всё. [То есть, она на том свете была и видела, что там?] Да, и ви́дела ўсё, то, что… Но сказа́ть ей нельзя́. Она́ сказа́ла: «Я бы всё вам рассказа́ла, но я, верну́вшись туда́… меня́ не при́мут, туды́, куды́ мне на́до. Меня́ бу́дут казни́ть за э́то». А пра́вда э́то – не пра́вда, но э́то ма́ма расска́зывала. Э́то ма́ма расска́зывала, э́то из э́того Старосе́лья была́ же́ншшина э́та. Он\а ма́мке рове́сница была́, и вот у ей до́чка была́, тогда́ пом… помира́ла, так три го́… три го́да лежа́ла, хорони́ли её тогда́. [А она так в доме и лежала?] Так и лежа́ла ў до́ме. И лежи́т, гърят, и п… поднесу́т зе́ркало к ей, оно́, гърят, запоте́ет – опя́ть не хоро́нют. Ну, ўсе с… старики́, кото́рые уже́ на э́… и до э́того, мо́же[т], что зна́ли, говоря́т: «Ну как же живо́го хорони́ть. Нельзя́ же живо́го хорони́ть». Вот… [Она после этого долго прожила?] Не, гърят, не мно́го жи́ла. Про́сто, гърят, неде́ль не́сколько. Недо́лго, гърят, она́ жила́. Но ходи́ла, гърят, она́ так, как… как бу́дто она́ как поте́рянная. Как поте́рянная така́я. Ду́мали, что ина́ тро́нулась. Не, гърят, ина́ ни за рабо́ту ни за каку́ю не бра́лась. А так хо́дит, как поте́рянная всегда́. А тады́, гърят, ма́тке объяви́ла, что э́то… навари́ мне клёцок, я бу́ду помира́ть за́втра. Хочу́ клёцок подъе́сть на после́док. Она́: «Дак что ты там ви́дела?» - «Не скажу́, мне нельзя́ говори́ть». А пра́вда э́то – не пра́вда, я не зна́ю. Но э́то ма́ма моя́ расска́зывала. [А клёцки – это здесь обычное блюдо?] Э́то было́… э́то тепе́рь… теп\ерь оно́… э́того нет блю́да. Э́то блю́до тепе́рь я… да́же молоды́м… уже́ не зна́ют, что тако́е блю́до… А ра́ньше, и з войны́ ешшо́, когда́ мы небольши́е были́, тут… то таки́й был обря́д в деревня́х… Вот была́ э́та са́мая… было́ что… ва́рют кисе́ль. Ну, и́ли жур называ́ўся. С овся́ных… с хло́пьев сейча́с ва́рют. А тогда́ про́сто з вы́севок. Де́лали… [Из чего?] З вы́севок. Да, с э́той… с пелюхе́й з э́той… [Из чего?] З пелюхи́ с овсяны́й. [Просто овсяная?…] Да, да, шк… кожура́. Кожура́ э́та, называ́лись вы́севки. Зама́чивают, ў воды́, ў пе́чку, стоя́т, заки́снут, проце́живают и ва́рят. И получа́ется жур, называ́ўся. А е́сли доба́вить… была́ тако́й… крахма́л, называ́ўся кисе́ль. И е́ли то́лько, а его́ з молоко́м – э́то на похоро́нки. Но опя́ть, е́сли пост – не поду́май. То́лько лишь за водо́й… с подсоло́женной чу́точку водо́й э́тый кисе́ль е́сли. Э́то обяза́тельно бы́ло блю́до. И клёкци. Ржана́я мука́, чи́сто ржана́я мука́. Де́лают густо́е те́сто, раска́тывают его́, де́лают, ну, как… как бы тако́й…
[БТМ:] Кру́гленький.
[ЕТМ:] Да. И насека́ют. Как поду́…
[БТМ:] Ша́ри… ша́рички таки́е.
[ЕТМ:] Как поду́шечки. И в холодё… э́то… И ва́рють. Зва́рють – и всё. Туды́ ма́сла расти́тельного. Добавля́ют всё, и по стола́м, по ми́скам. Себа́й, ко́ли хо́шь. Во, и по́мену всего́ бы́ло. [Это на поминки?] Э́то бы́ли на поми́нках. Хоть на по́хороны, хоть на шасти́ны. Хоть на что хошь. Э́то бы́ли блю́да. А остальны́е ничего́… никаки́х блюд бо́льше не гото́вилось. Э́то на похоро́ны. Ну, е́сли толо́ки бы́ли. Как толока́ называ́лась. Ну, вот… живе́ть каки́й-то там дя́дька, у него́ пять гекта́ров, ребя́та ешшо́ м\аленькие. Нанима́ют други́х. Так суса́… Как они́ называ́лись э́ты… Как диноли́шники э́ты. Вот. Ну, приде́ть, во… отдай\ ты мне во де́вку там, и́ли отда́й ты мне па́рня… Сего́дня бу́дет у меня вот толока́, там… наво́з вози́ть, и́ли там карто́шку сади́ть. Ну, вот, на э́ту толоку́ тады́ карто́шку ва́рят. Карто́шку потолку́т, туды́ жи́р туды́ [?], ко́ли что. А нет так при… по-на́шему, счита́й, свеко́льник. А тады́ называ́ли ботви́ння. Бура́к, да вода́, и всё. Посо́лят, да е́той карто́шкой ссеба́й то́же. Вот э́то толока́, называ… Но на похоро́нки э́того не́ было, на похоро́нки э́того не дава́ли. Э́то… э́то уже́ запре́тные бы́ли блю́да. [Чего на похоронки не давали?] А э́ты блю́да.
[БТМ:] Свеко́льник э́тот.
[Свекольник?]
[ЕТМ:] Свеко́льник э́тый. Не подходи́ло. Ни свяко́льник, ни карто́шку. Клёцки и кисе́ль. [И кисель?] И кисе́ль, и всё. [Вы сказали их хоть на помин, хоть на что?] Хоть на шести́ны. [Шестины?…] Ну, на со́рок дней и́ли на годовшши́ну. [Шестины – это сорок дней?] Да, да, да. [Это шесть недель?] Да, шесть неде́ль – э́то со́рок дней. Вот. И́ли годовшши́на. Э́то то́лько э́ты, то́лько э́ты блю́да бы́ли, вот и всё. А никаки́х… вы́пивок мужика́м, кото́рый там мужи́к… и́ли жёнка там помёрла у яго́ и́ли там яшшо́ кто́-то… Мушши́на сиди́т во главе́ стола́, сабе́ налива́ет сто́пку, и опя́ть за спи́ну. А ба́бы - никаки́х горе́лок, никаки́х. Э́то называ́ли… ведь тогда́ горе́лки не было́. Ни ў буты́лках, а бы́ли ў га́рницах. Га́рницах… [В гарницах?] Да, э́то называ́лись посу́да – га́рницы. Га́рниц… мог быть четверти́нка, мог… семьсо́тграмо́ўка была́, бы́ли по три ли́тра, га́рницы бы́ли. Ну они́ все стоя́ли на куте́, у де́да где-нибу́дь под… под столо́м. [На куте стояли?] Да, да. Он дед, он хозя́ин. Ни сына́м, ни дочка́м, ни неве́сткам э́того ничего́ не подава́лось. И всё. [А свеко́льник – это что такое?] Свеко́льник – э́то по-на́шему свеко́льник. [И что это?] З бурака́. [Что?] Ну, бура́к ва́рится, на тёрку тре́тся, водо́й… кипятко́м за… э́то са́мое, залива́ется. Ну, э́то по-тепе́решнему, да, яйцо́ туда́, смета́ну туда́, ўся́кие пря́ности зелёные. Э́то свеко́льник по-на́шему.
[БТМ:] Ботви́нья.
[ЕТМ:] А… да. [Одна свекла, больше ничего?] Да, бо́льше ничего́, бо́льше ничего́. А оста́льное – э́то называ́лось ботви́нья. Да. [А листья свекольные туда же?] Не. Э́то друга́я еда́ называ́лась, э́то уже́ называ́лся ботви́нник. [Ботвинник?] Ботви́нник называ́лся. Э́то туда́ бура́к, и черенки́ от бурака́, и ли́стья. Э́то… э́то называ́лся ботви́нник.
[БТМ:] И оно́ залива́лось кефи́ром. Кефи́ром.
[ЕТМ:] Да. И оно́ хоть кефи́ром, хоть сы́вороткой. Было́, ма́мка на́ша зальёт сы́вороткой, да ў пе́чку. И́ли простоква…
[БТМ:] Ну, тогда́ на́до смета́ну добавля́ть, е́сли кефи́р, он же там пла́вает и… от э́того…
[ЕТМ, одновременно:] Кака́я смета́на? Е́сли коро́ву подо́ешь, да отдаёшь всё госуда́рству, кака́я табе́ смета́на? Хорошо́, что хоть ма́ма простоква́ши ло́жки три ки́нет.