[После рассказа о умершей вслед за мужем женщиной, которой не помогли бабки. См. IIIa-16 б, доп]
[РВС:] Есть таки́е ба́бки, ти́па колду́ний зову́т.
[КНС:] Ну как есть ко… колду́ньи, е́сли они́…
[СЕС одновременно:] Таки́х нет колду́ний.
[КНС:] Нагова́ривают, нагова́ривают ка́к-то. А э́то ничего́…
[РВС:] Ну что́-то зна́ют ба́бки.
[КНС одновременно:] Зна́ют, э́то я́сно, зна́ют.
[РВС:] У меня́ сын, пять лет ему́ было́, свой соба́ка вот тут захвати́л его́, укуси́л. Была́ чужа́я де́вочка, уда́рила его́ па́лкой и ён не разобра́л и укуси́л своего́. И ён сра́зу стал заика́ться. А мы на рабо́те, хозя́ин и я. До́ма ба́бушка и… с ребя́тами была́. З рабо́ты пришла́, она: «Входи́те вы скорей, что вон с ма́льцем случи́лось». «Ма… ма… ма… ма… ма…» - ну и всё, бо́льше ничего. «Пое́дем, зна́ем де́да». А на́до далеко́ ехать. На ве… на мотоци́кле пое́хали мы. А на́до что́-то брать: соль, воду́, хлеб. Я э́то ўсё взяла́. Се́ли с ём. А уже́ ж мы пришли́ с рабо́ты, уже́, как говори́тся, со́лнце к зака́ту подвига́ется. Мы так спеши́ли, уби́лись, подня́лись, опять пое́хали, прие́хали к э́тому де́ду. Прие́хали, де́да до́ма нет, дед на се́не. Се́но копошит там, ба́ба до́ма. Ну, се́ли мы. Мы говори́м: «Мы его́ бу́дем всё равно́ ждать». Ну ла́дно, ждём. Прихо́дит дед. «Здра́сте». «Здра́сте». Сра́зу пошёл ў кухню. До́лго-до́лго мылся, ру́ки мыл, лицо мыл, мыл всё в ку́хне там. Пото́м баху… выхо́дит ко мне. А я сяжу́ и су́мка у тут на коле́нях. Да говори́т: «Дава́й, что у тебя́ там». И ён у меня́ не спроси́л, что ты прие́хала, заче́м, кому́ и что. Мо́же, коро́ве, мо́же, поросёнку, мо́же, ребёнку, мо́же, ба́бе ста́рой. Ничего́ он у меня́ не спроси́л, то́лько сказа́л, дава́й, что там у тебя́. А я говорю́: «Де́душка, я не зна́ю что, у меня и хлеб, и соль, и вода́». «Дава́й воду́ мне». Я ему́ воду́ подала́, и ён пошёл ў зал. Две́ри закры́л. Сиди́м мы по́лчаса хоро́шего мы сиди́м, мо́же, и бо́льше. Выхо́дить он отту́да, выно́сить воду́ э́ту и гово́рит: «Ваш ма́льчик спуга́лся соба́ки на своём дворе́. Вот вам води́чка. Е́сли полу́чшееть от меня, то всё хорошо́, е́сли не полу́чшееть от мене́, бо́льше ко мне не приезжа́йте, ищи́те чёрную же́ншшину». Вот. «Ну я так ду́маю, что должно́ быть хорошо́, полу́чшеет. Но до зака́та со́лнца спеши́те домо́й. Разде́ньте его́ голячко́м, поста́вьте его́ на то ме́сто, где его́ соба́ка укуси́ла. Пе́рво, да́йте ему́ э́той води́чки напи́ться. А пото́м на голо́вку ле́йте, и что́бы она́ стека́ла в земе́льку, э́та води́чка». Бо́же мой, ляти́м, е́дем. Ну вот, вот, вот, со́лнце ся́дет, вот, вот, вот, что́бы не опозда́ть нам. [РВС переводит дух.] Ляте́ли мы как сумасше́дшие. Ну, мы успе́ли. Да. Разде́ла я его́, на том же ме́сте, свой же соба́ка, о́коло свое́й бу́дки. Разде́ла я его́, поста́вила. «Ми́ша», я говорю́, «Пей води́чку, мно́го-мно́го-мно́го пей». Попье́ть, попье́ть, отдохне́ть, опять попье́ть. Я говорю́: «Пей, пей, Ми́ша, мно́го пей води́чки». «А тепе́рь», я говорю́, «Ты не бо́йся, бу́ду лить тебе́ води́чку на голо́вку». И так на голо́вку лью, и она́ и по ру́чкам, и по те́лу, и всё стека́ет на зе́млю, э́та води́чка. «Пото́м ни еди́ного сло́ва с ним не промо́лвите, заверни́те его в про́стынь, и положи́те спать». Так мы и сде́лали. С земли́ подня́ли его́, в про́стынь заверну́ли, понесли́ в крова́тку, положи́ли спать. Вот. Це́лую ночь спит, не просыпа́ется. На за́втра, седьмо́й час, нам с хозя́ином на́до идти́ на рабо́ту. А мы не зна́ем, что с ем. Полу́чшело ли, не полу́чшило ли. И я, сто́ит су́мку уже́ сла́дила с собо́й на рабо́ту, пришла́ к крова́тке, так стою́ и пла́чу. Пла́чу. И ён спит. Вдруг открыва́ет гла́зки и спра́шивает: «Ма́ма, что ты пла́чешь?» Всё. Всё прошло́. Капита́льно всё прошло́.
[КНС одновременно:] Есь, есь таки́е.
[РВС:] Ну вот же что́-то зна́ет челове́к, знал. Не спроси́л – кому ты. Ма́льчику, де́вочке и́ли… и́ли коро́ве там, и́ли кому́. «Дава́й, что у тебя́». Я говорю́, де́душка, я не зна́ю что, у меня́ хлеб, соль и вода. «Дава́й воду». Вот, воду́ я подала и ён бо́льше полчаса́ был в за́ле, там ико́ны вися́т. А пото́м выхо́дит и говори́т: «Ваш ма́льчик испуга́лся своего́ соба́ки на своём дворе. Спеши́те до зака́та со́лнца э́то сде́лать». И всё. И бо́льше ён не заика́лся никогда́. [А почему он про черную женщину сказал, это кто?]
[СЕС:] На́до иска́ть её, надо…
[РВС:] Зна́чить, чёрная же́нщина должна́ быть, ви́димо, сильне́е его́. Раз ён не смог э́то победи́ть, зна́чит, на́до иска́ть чёрную же́нщину. Чёрная же́нщина, ви́димо, и ён так зна́ет, что она́ сильне́й за яго́. Она́ должна́ помо́чь. Яны́ всё зна́ють. И идеть моя́ ба́ба, и ски́бат [? – 00:46:54,258] ина́, ишли́ у Доро́жкино, к де́ду к то́му. […] Иду́ть, подхо́дют да и гово́рят: «Ско́лько ж мы ему́ плати́ть бу́дем?» Она́ говори́т: «А, мы ему́ до́рого плати́ть не бу́дем». Вот там, три рубля́.
[КНС одновременно:] Ну тогда́ ж то́лько три, по-моему?
[РВС:] Дади́м, гово́рит, и всё, бо́льше плати́ть не бу́дем. Это та же́нщина гово́рит, что с ба́бой что с мое́й шла. Да. Ну, походи́л ён к ба́бьей коро́ве, походи́л, воду́ сде́лал, дава́й, тебе́, той ба́бе, что он ходи́л, не зна́ю. И она: «Дяду́лька, ско́лько ж э́то сто́ит, ско́лько плати́ть на́до?» А ён говори́т: «А что, ты забы́ла? Ты ж уже́ доро́гой ряши́ла, ско́лько пла́тить на́до» [Смеётся]. «Ты ж уже́ ряши́ла доро́гой, ско́лько плати́ть на́до, ну и сто́лько и плати́». Вишь… наско́лько лю́ди зна́ли. [То есть он наперед знал?] Чу́вствовал ён. [Он ей с коровой сделал что-то?] И всё, и коро́ва полу́чшела. [А что было?] Ну, коро́ва боле́ла. Боле́ла коро́ва. А ба́бе была́ - коро́ву вы́тянуть на по́ле, тру́ху отъе́стся, а тады́ Сопро́ниха опя́ть по… по… похо́дить [смеётся].
[СЕС одновременно:] Ну её… Она Сопрониху…
[РВС:] Ёна́ Сопро́ниху зва́ла, Сопро́ниха лячи́ла. Поле́чить – коро́ва устае́ть.
[СЕС одновременно:] Сопро́ниха вот то́же…
[РВС:] А тады́ немно́жко пройде́ть, коро́ва опя́ть легла, ёна́ опя́ть к э́той ба́бе иде́ть, а э́та ба́ба де́лала и отде́лывала. А ёна́ ей плати́ла, и она́ за е́то жила. [Специально так?] Специа́льно, да. [Делала – значит портила, а потом…?] По́ртила, и сама́ выле́чивала. Раз спо́ртить – ба́ба ей запла́тить. Вот. Вре́мя пройдёт нямно́жко – и ёна́ опя́ть э́ту процеду́ру сде́лает. Спо́ртить и опя́ть поле́чить. Но тогда́ уже́ э́той дед ей сказа́л, говори́т: «Ты давно́ му́чаешься, молоду́ха, давне́й бы ты да пришла́ ко мне, тебе́ кто ле́чит, тот и кале́чит её, твою́ коро́ву». [Он что-то делал, чтобы узнать, что случилось или просто видел?]
[СЕС:] Да ён по воды́ верно…
[РВС:] Воду́. Дае́шь воду. И ён гляди́т на воду́, и зна́ет всё. [А почему эту воду надо с собой носить, у него не было?] Нет, на́до свое́й воды́, из своего́ до́ма взять. [Обычную?] Обы́чную, з ведра́ вот… коло́дезная вода стои́ть в ведре́, поче́рнешь у ба́ночку, закро́ешь ея́, и всё. [А если болен человек, тоже к нему водили лечить?] И бо́льных води́ли. Мой хозя́ин ходи́л. [А что он лечил?] А у его́ кульша́ отняла́сь, нога́. Совсе́м ён ня вы́лечиў, она́ поба́ливала у его́, но ходи́ть ён стаў. К Чугуни́хе у го́род. Ти зна́ла ты яе́?
[СЕС:] Кого́?
[РВС:] К Чугуни́хе у го́род.
[КНС:] А́нна Фёдоровна. А́нна Фёдоровна ле́кар [?].
[СЕС одновременно:] Ну да. Она поле́чит…
[РВС:] И е́то, и тады́ он возьми́ть чаку́шечку, тады́ вы́пьют и поле́чить она [смеётся]. И вы́пьют э́ту чеку́шечку. Ра́за два он к её сходил. Но оне ходи́ть не мог. Бо́ль она́ э́ту сняла́, она у него́ побаливала, но ён и на рабо́ту ходи́л, и всё, но основну́ю боль она́ у его́ сняла́. Гори́лочки попью́т с ей, поле́чатся [смеётся].
[А почему черную женщину так называли?]
[КНС:] Ну, что тёмная была, не… не ру́сая.
[СЕС одновременно:] Чтоб тёмная е́сли…
[Темная – это волосы?]
Во́лосы, да. Во́лосы тёмные бы́ли.
[РВС одновременно:] Да, да, во́лосы чтоб бы́ли тёмные. Говори́т, е́сли от мене́ не полу́чшеет, ко мне бо́льше не приходи́те, ишши́те тёмную же́ншшину. [Он по каким-то книгам читал или вот иконы у не висели?] З на́ми ён разгова́ривал, про́сто, а что он там в за́ле де́лал, мы не знае́м. Чита́л или вычи́тывал ли, и́ли к ико́нам обраща́лся. Э́то ён закры́лся и мы его́ не ви́дели, что он там де́лал.