[РВС:] Ну, а я, что я вам расскажу́. Про Лекса́ндру [смеётся]. Как ён смерть прогна́л. [Смеётся.] Ну, опя́ть же, э́то свой челове́к. […] Зна́чить, жил у По́ймишша́ таки́й Лекса́ндра. Я его́ зна́ю, и е́та зна́еть его. На войну́ его́ не бра́ли. Потому́ что ён уже́ был стар. И вот одна́жды спить он, уже́ война́ око́нчилась, и вот э́то всё – хомуты́ чини́ть, обро́тья, ба́бы ж паха́ли всё, му… мужико́в не было́. Поги́бли все. Одны́ ба́бы оста́лися. Ну и вот […] Ну и вот, э́тот Лекса́ндра, гово́рит, ляжу́. Вро́де бы не сплю́. Вро́де бы и дверь не открыва́лася. Откры́л глаза́ - гляжу́, стои́т така́я краси́вая де́вка пе́редо мной, во́лосы чёрные таки́е.
[СЕС одновременно:] Чёрные.
[РВС:] Голуба́я косы́нка, говори́т, так оди́н коне́ц туда́ заки́нут. Да. Стои́ть. Я говорю́: «Что ты вот э́то… стои́шь? Что ты пришла́?» А ёна́ говори́ть:
- А ты не зна́ешь, кто я?
- Зна́ю, ты смерть.
- Так а че́во ты ко мне пришла́?
- А я пришла́ за тобо́й.
А ён гово́рить ей:
- А ты ж вот поду́май, ты мене́ забере́шь – ты осироти́шь ўсю дере́вню. Всю дере́вню осироти́шь. Ба́бы оста́нутся ни с чем, ни одного́ мужика́ бо́льше не́ту в дере́вне, то́лько я. И оста́нутся ба́бы ни с чем. Как оны́ пое́дут на по́ле? То хому́т порва́лся, то обро́ть порва́лась, то то, то сё. Да. И что ты бо́льше Лекса́ндру нигде́ не найде́шь? – на ея. – Пошла б как ты зна́ешь куды́? – и на три бу́квы. Всё. И не смей ко мне пока́ приходи́ть. Не смей. Иди́, Лекса́ндров по све́ту ско́лько хошь, на́йдешь ты Лекса́ндру. Гово́рить, поверну́лась она́, как хло́пнула дверя́м. Как заходи́ла ёна́ в дом, ёна… и он не чу́ял, а как ужо́ выходи́ла, гърить, как хло́пнула дверя́м, так ў око́шке вы́валилась ши́бинка. Там по́сле войны́ ха́тки таки́е бы́ли. Вы́валилась ши́бинка стекля́нная, упа́ла. И я э́то всё слы́шу, но я, гърит, не встал. Долежа́л до утра́, разви́днело, всё. Всё закры́то, всё на крючка́х. И ха́та, и коридо́р. Так.
[СЕС:] И смерть ушла́.
[РВС:] Смерть ушла́, но ши́бинка ляжи́т на полу́. Вы… вы́лезши всё равно́. Вы́пала ши́бина. Вот. Вот э́та не ска́зка, э́то бы́ло наяву́, э́то наяву́ бы́ло. Сам расска́зывал челове́к. И говори́ть, я вро́де бы не спал. Про́сто лежа́л так. Вдруг, говорю́, гляжу́, стои́т пе́редо мной же́ншшина. [А как он не испугался ее?] Нет, не. Зна́ешь, говори́т, иди́-ка ты вон туда́-сюда́. [И долго он прожил после этого?] Го́да три-четы́ре прожи́л, наве́рное.
[СЕС:] У́мер, то́лько мы не зна́ем. Я уже́ забы́ла когда́.
[РВС:] Го́да три-четы́ре прожи́л он по́сле э́того.
[Это он сам рассказывал?] Э́то ён сам расска́зывал нам, ўсем, мы ж тут ўсе в дере́вне жи́ли во́зле его́. [Как она выглядела?] Вот ён и говори́т – краси́вая, молода́я, чёрная же́ншшина, во́лосы дли́нные, косы́нка голуба́я. Шарф. Так вот, заки́нут сюды́, на плячо́. [А одежда?] Ну оде́жда я не зна́ю, не сказа́л ён, кака́я. [Как он узнал, что это смерть?] А ён говори́ть: «Что ты стои́шь, гляди́шь на мене́?» А ёна́ говори́ть: «Что, ты не зна́ешь, кто я?» А ёна́… а ён говори́ть: «Зна́ю, ты – смерть. То́лько смерть быва́ет некраси́вая, стра́шная, а ты краси́вая» - на ея. «Но ты мене́ не забира́й, зна́ешь что, иди́-ка ты вон туда́ и туда́». [А почему она красивая была?] Была́ краси́вая. Молода́я и краси́вая.