[Ранее рассказывали про то, как снятся покойники. – См. карточку XXIa-13 в.]
[СЕС:] А ещё вот что вам сказа́ть. Раз уж разговори́лися про э́то, про поко́йникоў. Когда́ ляжа́ла сястра́ моя́, поко́йница уже́, она́ уже́, ну тако́, что, из больни́цы когда́ приве́зли. Ина́ воть ляжи́ть, ў сте́нку гляди́ть и гово́рить: «Эй… (так вот, зна́ете)… Ну чяго́ ты, оте́ц?» Всю жизнь прожила́ в Казахста́не, с шестна́дцати годо́в по-ру́сски не разгова́ривала. «Чяго́ ты, оте́ц? Чай пьёшь? Хм. Чай пей. Ча́шку большу́ю ўзял сябе́». А мы круго́м ея́ все… ну, обступи́ли, круго́м. Ну, яки́е де́ти, ну… сяди́м. Вну́ки пла́чут, все пла́чем сяди́м. А е́нтое я и говорю́: «Лю́бка, - говорю́, - а с кем ты разгова́риваешь?» Она́ говори́т: «С кем? С отцо́м, - гът, - разгова́риваю». Све́те… с того́ све́та… к ёй уже́ все пришли́ за ёй поко́йники. «Вот, - говори́т, - Та́_ню ви́жу, (до́чку). А вот Серёга (сын то́же Серёга) не пуска́ет меня́, каки́е-то ворота́ здесь больши́я». И там же говоря́ть, когда́ ужо́ поко́йник при… ну, когда́ хоро́нють, открыва́ются ворота́. Йих там разб… разбира́ют. «Он меня́, - говори́т, - пина́ет, пина́ет нога́ми, не пуска́ет меня́ сюда́». Ну, когда́ у́мерла, ря́дом с сы́ном её похорони́ли. Ну. Ой, говоря́т, что нема́, ничё… нет ничего́ на све́те, да?
[ДОВ:] У меня́ ба́бушка говори́т, что де́душка незадо́лго до сме́рти то́же с ке́м-то разгова́ривал. «Ещё, - она́ говори́т, - он сиде́л оди́н, и что́-то там себе́ бубни́т, бубни́т сам себе́. Я, - гът, - пришла́, говорю: «Вов, ты чего?» – А он: «Да… ну…
[СЕС:] Да-да-да-да.
[ДОВ:] … не, всё, всё в поря́дке»».
[СЕС:] И ба́тька мой то́же. Ста́рый [нрзб. - 01:14:57,523] […] Да, яго́ забра́ла то́же. [Позднее рассказывала повторно про то, как сестра перед смертью разговаривала с покойными детьми. – См. карточку IIIa-16 а, б, 1, 17.]