[Нам рассказывали историю, что девушка взяла икону и начала с ней танцевать. Не было такой истории, что это грех?] А… я не, не ра… не всё расслы́шала. [Соб.: Что девушка взяла икону и начала с ней танцевать.] АА… Не, я не слыха́ла э́того. Не, не, не. Не чу́ла я, ну, вопшэ́ э́то грэх. Э́то, слу́шайте, э́то коне́чно грех. Я так шшита́ю. Потому́ что ико́на, э́то не для того́, что́бы ээ… зна́чит, вот э́то от своё, ну, возбужде́нность каку́ю ли… пока́зывать. Вот. Ико́на, ико́на… Да́же ико́ны, нигде́ не напи́сано, не напи́сано, ну, пи́шут же ико́ну, да, что́бы на ико́не о́браз э́тот был улыба́_юшийся, пра́вда? Нигде́ не уви́дишь, вот. И потому́ вот в моём э́том стихотворэ́нии напи́сано, напи́сано, что… [Вздыха́ет.] Ой… «Лицо́ стро́гое, как на ико́не». И на все́х ико́нах, где ни погляди́, не уви́дишь, что о, главу́ задра́ла и с улы́бкой, и на лице́ у неё, расплыла́сь в улы́бке в э́той… Вот, нет. Нет тако́го. Зна́чит, я шшита́ю, да, э́то – грех, э́то… Э́то я шита́ю, и оно́ действи́тельно, наве́рное, так. Что э́то грэх. [Если старая икона, не рассказывали, как её…?] Рыставри́ровать? [Ранее рассказывала, что хочет реставрировать старую икону. – См. XXIIa-доп., 1 а, г, 8 а, 18 д.] [Её нельзя выкидывать?] Не зна́ю я, не зна́ю. Вот э́того я не зна́ю. [Далее рассказывает про то, как хотела поменять старый деревянный крест на кладбище. – См. IIIа-19 в.]