[До этого рассказывала про то, что не знает, можно ли выкидывать старую икону. – См. XXIIа-5 а, 18 д.] У меня́ да́же есть тако́е мм… зна́чит, похоро́ненный здесь моего́ му́жа де́душка, моего́ му́жа де́душка. И вот, зна́чит, моги́ла разва́ливается. И мы с э́той, то́же уже́ вот я говори́ла, племя́нницей реши́ли, что «дава́й мы…», ну есть ешо́, есть мм… моло́же, коне́чно, меня́, но ина́ и не ста́рая, но она́ умерла́, шесться́т оди́н год быў. И дак вот я говорю́: дава́й мы ээ… поста́вим крест, потому́ что крэст, да, дубо́вый, а они́ вот, уже́ свёкор мой и… и тот уже́ ээ… де́душка, кото́рый, кото́рый на, на кладбишэ́ у́мерший, зна́чит… ээ… могли́ по де́реву что́-нибудь, крэст э́тот был сде́ланный из ду́ба. И он и наклонии\лся, и моги́ла така́я, ну, вот, и ён же вот совсе́м уже́ пово… ну ён ешо́ стои́т, э́то уже́… моя́ э́та племя́нница: «Да стои́т пу́сть». Пото́м племя́нник быў, моло́же, куда́ до меня́. Я говорю́: «Вот на́до ж бы́ло э́то, э́то же ваш де́душка, на́до бы́ло замени́ть ээ\то. Ну хотя́ бы, ну желе́зный поставь». - «ААй! Зачэ́м меня́ть?». Ну, я гъвърю́: «Ну, и всё, и уже́ исче́знет э́та моги́ла». - «Ну и исчэ́знет, хто, э́то… хто́-то похоро́нют ишо́ на э́том ме́сте». Вот так он. А я, зна́чит, ещо́ со вну́чкой свое́й ходи́ли, ну, когда́ я могла́ ходи́ть, ох… Ну тут вот наш лес, и тут кла́дбищэ совсе́м не далеко́ с… ме́тров четы́реста, наве́рно. И лю́ди жи ста́вят сейча́с вме́сто э́тих крэсто́в, ста́вят ээ… па́мятники. [Нельзя?] Ну, вопшэ́ не рекоменду́ют. [Почему?] Потому́ что говоря́т у… э́то я ж уже́ не то, что чита́ла, а наш свяшэ́нник говори́т и… и неда́вно напи́сано о том, что э́то тяжёлый груз. Заче́м э́тот тяжёлый груз? Во что… [Для кого тяжёлый груз? Он же стоит и стоит.] Стои́т и стои́т, но и он стои́т же на том ме́сте, где лежи́т вот э́тот прах. Вот. Но я не зна́ю э́того, я не… не зна́ю, но вот… но про́тив… Про́тив э́тих па́мятникоў о́чень. Так вот, э́то са́мое, я обнару́жила желе́зные крэсты́, два. Оди́н, пра́вда, подпо́рченный, ну, у нас тут оди́н мужчы́на ээ… мог припая́ть там од… одну́ дета́льку таку́ю, от… от… оттопы́рилась э́та, про́волочка така́я, отвали́лась. И я с э́той вну́чкой прынесли́ э́ти два креста́. И… с э́того, вот и… в лесу́, недалеко́ от кла́дбиша вот меня́ли, ста́вили па́мятник, и э́ти про́сто… забра́ли мы, ина́ мне помогла́, вот. И принесли́ э́ти и… да́же и она́ несла́, я и не несла́. И стоя́т у меня́ в сара́е, потому́ что мы так собира́лись поменя́ть э́ти. Она́ ушла́, а крэсты́ э́ти стоя́т. И вот меня́ ча́сто му́чает вот э́та мысль… Вот заче́м я Вам расска́зываю? [Соб.: Нам интересно…] Так вот я и щича́с са́ма не зна́ю, что мне де́лать сейча́с с э́тими крэста́ми? Вот они́ стоя́т у сара́я у меня́, и стояя\т, там дрова́_. [Это ничьи уже кресты?] Коне́чно, ничьи́, э́то меня́ли э… по… поста́вили па́мятник, э́ти желе́зные крэсты́ ни ўбро́сили, ни чего́, поста́вили о́коло де́рева, потому́ что чу́вствовали, что э́то крэст, так? А я, а я что? Я то́\же чу́вствую, что э́то крэст. А куда́ мне е́го деть? В металлоло́м? Некраси́во ка́к-то. Я, наве́рно, то́же, вот до́лжен, мо́жет, сын прие́дет, ну, друго́й же у меня́ сын ёсть. Скажу́, что «дава́й снесём, где бра́ли?» Пра́вда. А там уже́ хто распоряди́тся, как распоряди́тся…