[А вы рассказывали, что когда французы шли?..] Да, да-да-да. Их же́нщины вила́ми коло́ли зимо́й, убива́ли про́сто. Хто вила́ми, хто топоро́м, хто как, пото́му что они́ насажда́ли а… же́нщины оста́лись, муже́й-то поубива́ли ра́ньше, оста́лись одни́ же́нщины, вот. А э́ти францу́зы, им дева́ться не́куда было́, там мост был, он так и называ́ется Франц… ме́сто называ́ется Францу́зский мост. Че́рез э́тот мост они́ все отступа́ли, пото́м его́ сожгли же́нщины, чтоб они́ не ле́зли в дере́вню, вот. А до э́того они́ ле́зли так, что ну… практи́чески невозмо́жно бы́ло, понима́ете, отби́ться от них. Вот. Их, мо́же, по де́сять-по пятна́дцать челове́к ка́ждый день в дом, их коло́ли, убива́ли. Они́ обморо́женные шли, больны́е. Уже́ когда́... Москву́ оста́вили, вот, возрашча́лись обра́тно, домо́й. Всё. Их убива́ли, а пото́м э… таска́ли в лес а… зимо́й, зима́ была́ о́чень лю́тая, как мне ба́бушка расска́зывала, ей её ба́бушка расска́зывала, о́чень была́ моро́зная зима́. Коро́че, э́тих все… тру́пы все туда́ таска́ли в лес, скла́дывали их в ку́чу, а пото́м уже́... весно́й, когда́ земля́ отта́яла, их зака́пывали. [Не рассказывали, что были французы, которых пожалели, и они прижились?] Бы́ли таки́е, да. [Да?] Да, практи́чески почти́ в ка́ждом до́ме. Потому́ что муже́й поубива́ли, и же́нщины бра́ли себе́ здоро́вых мужико́в, таки́х для рабо́ты чтоб бы́ли. Ну, вообще́-то зна́ете, э́то же должно́ быть, э́то ж есте́ственно всё. [Французами никакую семью не дразнили?] Не, не́ было тако́го. Э́то ж уже́ две́сти лет прошло́. Мо́жет, и бы́ло ра́ньше, но пока́ что… Я… я не… не слы́шал э́того. Вот.