[Соб.: Ещё же интересно, что помнят с обеих сторон Русско-Белорусского пограничья – какие праздники. Где-то идёт эта полоса Троицы, а потом заканчивается всё – больше уже не рассказывают про Троицу]. Обы́чно Тро́ица – э́то поми́нный де́нь, пришли́ на кла́дбишше там… да́же во́дку не пьют. А у нас тут так заведено́: на́до напи́ться до тако́й сте́пени, что пото́м спа́ть, а у́тром просну́ться среди́ моги́л. [Собиратели удивляются.] Да, у нас так мно́го кто, и тепе́рь да́же. Ну, а что там тако́го, они́ ж там не живы́е, что они́ тебе́ сде́лают? [Соб.: Тепло, хорошо.] Да и говоря́т, и сьпи́тся хорошо́, и лу́чше, чем до́ма да́же, на крова́ти. Я когда́-то ў гроб приме́риўся, попро́боваў. [Соб.: Зачем?] Ну, де́душка у меня́ у́мер, я ешшо молодо́й тогда́ быў, мне бы́ло шестна́дцать лет, во. Мы вы… на спо́р там уже пришли́: «А вот, спо́рим, ты ў гроб не зале́зешь?» А что я, говор\ю, не зале́зу? А там благода́ть вообшше́-то, не зна́ю, как-то ую́тно там, чего́-то. А у нас один мушчи́на лет за два́дать до свое́й сьме́рти се… себе́ сам сде́лаў гроб: он пло́тником быў. Заташши́ў его́ на черда́к, и вот ле́том он постоя́нно в нём спаў. [Привыкал что ли?] Зале́зет и сьпит. Ну, сказа́ў, что хорошо́ там ему́, си́льно хорошо́ сьпит, пото́м его в э́том гробу́ и похорони́ли. [Посмеивается.] [Он гроб пустым держал?] Да, ну у него́ там постла́но одея́ло или что́-то бы́ло, он зале́зет, вы́сьпится, кры́шку закры́ў и доло́й. Так ба́бка бе́дная говори́ла: «Что это мне де́лать, с ума сошёў человек\!» Ну, вот есть же ра́зные, хвата́ет вся́ких. [А не говорили, что если умершему гроб велик, это что-то значит?] Ну я не зна́ю, тепе́рь-то по разьме́рам выбира́ют гробы́. [А раньше, если промахнулись немного с размерами?] Ну, тогда́ в… друго́й поко́йник бу́дет, говори́ли. Да, ў са́мом де́ле, и́ли те́сный и́ли вели́кий, зна́чит, жди́те ишчё поко́йника. [И если мал – к покойнику?] Да, и е́сьли вели́к. А, по-мо́ему, там ра́зных мно́го приме́т. Е́сьли, говоря́т, те́ло челове́ка [нрзб. 00:46:46,433] сьме́рти там вот, пе́ред тем, как его́ хоро́нят, и хоро́нят, уже́ ў тот день, оно́ мя́гкое, да? Зна́чит, кто́-то в родне́ ско́ро умрёт. Ну не зна́ю, пра́вда ли э́то. А быва́ли слу́чаи, что живы́х хорони́ли. [Да?] Да. Вот, ба́бушка мне расска́зывала. У нас ро́дьсьтвенники в Калинингра́де, ну мы с ними связь давно́ уже́ потеря́ли. Рабо́тала ба́бушкина сестра́ родна́я на заво́де, заво́д, не зна́ю, что за заво́д… ну и вот, коро́че, мушчи́ну уда́рило то́ком. Ну и заво́д тут все… организова́ли по́хороны – уби́тый челове́к, врачи́ константи́ровали [sic.] сьме́рть, вот, его́ ў гроб и закопа́ли. И́ли он очну́ўся, наве́рно, мо́же, че́рез не́сколько часоў там… факт тот, что он очну́ўся и на́чаў стуча́ть в кры́шку, кто́-то там проходи́ў ми́мо, дава́й люде́й собира́ть: чтоб там живо́го челове́ка, наве́рно, не зары́ли, раскопа́ли его, вот… Он пришёў домо́й, всё норма́льно, на сле́дуюшший день, ну, на́до ж идти́ на рабо́ту, рабо́тать же, ра́ньше ж, зна́ете, при коммуни́стах как это было́, попро́буй о… оди́н день прогуля́ть, вот. Он прихо́дит на заво́д, хто куда́: хто в о́бморок, же́ншшины в о́бморок, э́ти так… ну и всё, он не вы́держаў э́того сьтьре́сса, че́рез неде́лю у́мер всё равно́. [Соб.: Теперь уже по-настоящему.] Тепе́рь по-настоя́шшему, да. А, ско́лько раз вот, раска́пывали же э́ти са́мые… ну, ўскры́тие, допу́стим, ну́жно, челове́ка… там, похорони́ли, а пото́м реши́ли ўскры́тие сде́лать. Раска́пывают, а он перевёрнутый, там ўсё перевёрнуто в гробу́, челове́к му́чаўся и у́мер. Ну вот же с… челове́к мо́жет засну́ть от ста́рости про́сто, ско́лько э́тот сон бу́дет дли́ться – никто́ не зна́ет. [Не рассказывал кто-то, что так заснул и на том свете побывал и там видел что-то, а потом очнулся?] Я ду́маў, когда́ мне опера́цию бу́дут де́лать, то́же что́-нибудь уви́жу, ничего́ я не ви́деў. [Соб.: Ну это же не на тот свет.] Ну… ну вс… на э… [нрзб. 00:49:12,371] но всё равно́ ж отруби́ли меня соўсе́м всего́. А я, расска́зывали, я не бу… на́до вот вспомина́ть, где́-то что́-то я слы́шаў. [Соб.: Как обмёр, а потом дня через три очнулся.] Не э… здесь тако́… зде́сь тако́го не́ было, в на́шей окру́ге, тако́го нет то́чно, я бы зна́л бы э́то… потому́ что я за таки́ми ба́йками все́ми… мне про́сто интере́сно, вот. А бы́ло, я в журна́ле чита́ў, напи́сано бы́ло. Лежи́т муж\ик уже́ мёртвый, всё, ў гробу́, всё, по́лностью мёртвый, как поло́жено тут ро́дьсьтвенники все. Уже, мо́же, второ́й день лежи́т, пото́м поднима́ется и говори́т: «Да́йте мне скоре́й попи́ть». Ему́ принесли́ кру́жку з водо́й, он вы́пиў и на са́мом де́ле уже́ всё, у́мер. [Соб.: Значит, не доделал чего-то здесь.] Не зна́ю [усмехается], наве́рно, пе́ред сьме́ртью пить хоте́ў – не да́ли. А да́же не зна́ю, вон ви́дите, учёные ж ничего́ доказа́ть пока́ не мо́гут на счёт ге… э́тих са́мых, как их… а, вот з головы́ вы́летело, ну, когда́ беру́т с кости́… дээнка́, во. Почему́ ўсё дээнка́, ўсё живо́е у ка́ждой вот ко́сточки сохраня́ется, пра́вильно? Ты́сячи лет прохо́дят… [… – Отвлекается на грибы.] Ты́сячи лет прохо́дят, а дээнка живо́е, и да́же мо́гут определи́ть вот так: что бы́ло с челове́ком, чем боле́ў – ўсё прочита́ть, расшифрова́ть мо́гут, да? Зна́чит, в приро́де что́-то зало́жено интере́сное.