[Не говорили, что на том свете есть рай?] Ну э́то гово́рют так, гово́рют, хто в рай, а хто в пе́кло. Дак я, наэ́но, в пе́кле бу́ду. Что помога́ю людя́м. [Усмехается.] [Почему? Это же хорошо.] [Смеётся.] Э́то у пе́кле я же бу́ду, так же грех. А я, ви́дишь, и тому́ помога́ю… [Почему это грех?] А, языком болмота́ть. [Усмехается.] [Соб.: Это не грех.] Нее, грех. Не зна́ю, де́точки, не зна́ю. [Вы же помогаете людям, почему это грех?] А я ду́маю, что э́то грех. Что языко́м э́то брешу́. [Соб.: Вам столько людей благодарны.] Ой, мно́го, ой, мно́_го-мно́го, ой. А ско́лько де́точек э́тых… ой. Як Ви́тька э́тый привози́л бало́н: «Ба́ба, вам же всем благода́рны». [Вздыхает.] [Не рассказывали, что на том свете есть какие-то комнаты?] А я расскажу́ ща, де́ти, вам. Бы́ло у конто́ру… у конто́ре, конто́ра там была́, а тады́ сюда́ на моги́льник ўниз. Я всё прибягу́ и пла́чу, кричу́ ўсё. А тада́ Же́нька как раз и шёў. А я завали́лась тада́ и… тут же шла, Ко́стя говори́т: «Няйди́, На́дька [ЕНФ], на кла́дбище». Же́нька подня́л мяне́, я гляжу́, ду́маю: «Го́споди, чаго́ э́то он меня́ подня́ў». Я одна́жды ста́ла яго́ называ́ть, ён гът: «Фили́пповна, [ЕНФ] э́то ж вы завали́лися ту́й-та!» Ну иду́ во сне, хожу́ по кла́дбищу. И ён гово́рить… Ко́стик же… пе́рва Ко́стик помёр, так же. А тада́ ужо́… Нет, Ко́ля помёр пе́рва. То, что я Ко́стику говори́ла, Ко́стик лежа́л, а я говорю́: «Во, Ко́ля ужо́, - гърю, - ско́ро со́рок дней», - говоря́… «Не, сястра́, наве́рно, я и ня бу́ду». Хожу́ по кла́дбищу, а Ко́стик выхо́дить и гово́рить: «На́дька, прошу́ я тябе́, не ходи́ ты, - гът, - на кла́дбище, не буди́ люде́й. У нас, - гът, - зна́ешь, кака́я чистота́, культу́ра, ко́ждому ко́мната отде́льна, - говори́ть». Во як как было́. Я гърю: «Ко́ль… э́тый, Ко́стик, так я, - гърю, - то́лько к Ко́лю подойду́». – «Не на́до ходи́ть, - гът, - не буди́. У нас, - гът, - си́льно чи́сто и ти́хо. А ты приде́шь и всё кри́чишь “Сыно́чек мой”». Во, вот э́то я сама́ так вида́ла и так было́. Во. Тогда «ходи́, Фили́пповна, пойдём». А тут и Мару́ся как раз зашла́: «Фили́пповна, ну я ж вас проси́ла. Ну чаго вы… Як то́ко ў конто́ре бу́ду, я обяза́тельно каб на кла́дбище зайти́ть. [Не говорили, что нельзя крепко плакать?] Да, мне говори́ли, говори́ли. А я всё равно́. Ти вы́держишь. Яки́й поко́йник – кричи́шь тогда́. Во, чтоб вы ду́мали.