[Знаете песню про злую мачеху «В чудном городе близ Саратова»?] А посто́йте. Посто́йте. [Задумалась.] Посто́йте, э́ту пе́сню зна́ю, зна́ю. Вот ду́маю, то́лько пе́рвый купле́т.
[Поёт:] Оте́ц, дочь и мать жи́ли ве́село,
Но недо́лго было́ благо… Ай, посто́йте. Ой… [Сбивается. Пытается вспомнить слова.]
[Поёт:] Оте́ц, дочь и мать жи́ли ве́село,
Но изме́нчива и́ха судьба́
Надсмея́лася над сиро́ткою –
Мать в сыру́ю моги́лу лягла́.
Оте́ц дочь люби́ў пос\ле ма́тери,
Но недо́лго было́ благода́ть,
Он нашёл себе́ жену́ но́вую:
«На́дя, На́дя, вот, бу́дет нам мать».
Но родная́ [имеет в виду «неродная мать»] мать ненави́дела
Малоле́тнюю до́чку сперва́,
И ниче́м же ина́ не оби́дела,
Но отцу́ же зада́чу дала́:
«Ты у… ты убей… Не, подожди́те…
Ты убе́й аль прию́та дай,
То́лько сде́лай ещё… Ой, блядь, забы́ла ту́та. [Пытается вспомнить.]
Тебе́ ми́ленький то́лько… Дочь меша́ет ей жи́ть вот.
[Поёт:] Ты убе́й её иль прию́та дай,
То́лько сде́лай всё поскоре́й,
А не сде́лаешь – я уйду́ от тябе́,
Мне одно́й бу́дет жить веселе́й.
Жа́ркий день стоя́л, духота́ круго́м,
Оте́ц до́чку на кла́дбище стал звать:
«Ты ходи со мной, моя́ до́ченька,
Мы пойдём-ка отве́даем ма́ть».
Не хоте́лось ей и с отцо́м ити́ть,
Но хоте́лось отве́дывать мать,
Жа́ркий день стоя́л, духота́ круго́м,
Она́ ста́ла цвято́чки збира́ть.
И рвала́ цвяты́, и всё ду́мала,
Як моги́лу мама́ши убра́ть,
А оте́ц её: «На́дя, На́денька,
Я хочу́ тябе́ сло́вцо сказа́ть».
Подошло́ к нему́ лицо́ бле́дное,
Оте́ц до́чку бы́стро стал жать,
Что́бы крик её не послу́шался,
И наро́ду толпу́ не собра́ть.
Вы́рыл я́мочку неглубо́кую,
Туда́ до́чку свою́ положи́л,
Заброса́л зямлёй он на ско́рую
И к красо́тке домо́й покати́л.
Прибежа́л домо́й весь взволно́ванный,
Глаза́ то́чно как зве́ря горя́ть,
На рука́х яго́ кровь засты́лая,
Мог таку́ю ён мысль приня́ть?
А она́ к нему́: «Ми́лый Ва́сенька,
Тепе́рь бу́дем мы вме́сте с тобо́й,
Пусть в земле́ ляжи́ть вме́сте с ма́терью,
Позабу́дь ты о до́чке свое́й».
[Повторяет последние 2 строчки.]
Вот да́льше я, то́лько вот да́льше не зна́ю. Тады́ он пошёл у мили́цию, при́знался ён обо́ всём: «Я поре́зал дочь, дочь-краса́вица, Митрофа́новским кла́дбища днём». Но он всё, во всём призна́ўся пошёл тады́. Во всём призна́ўся. [А что сделал со своей любовницей?] Як я ў Кри́чеве поступа́ла, я по́шту тро́ху я носи́ла, я тро́ху по́шту носи́ла то́же, так я поступа́ла, дак там ба́бы стоя́т так во и расска́зывають: «Сего́дня во, суд», - гаво́рать. А я тады́ вся́ко говорю́… А ба́бы чужи́е совсе́м. Я говорю́: «А что это за суд?» А ины́ тогда́ гово́рють: «Э́то, - говори́ть, - ну, ма́тка помёрла, - говори́ть, - а дво́е де́точек, – говори́ть, - оста́лися, ну, ён жени́лся на друго́й, - говори́ть, - ина́ застав\ила яго́ у гумне́ зимо́ю де́точек, дак ка́бы зме́рзли они́. Дак де́вочка бо́льшенькая, ма́льчик ме́ньшинький. Де́вочка па́льчики гре́ла у яго́, хло́пчику, бра́тику своему́, дак так и… и позмерзла́, и воть и… воть у яе́, у де́вочки па́льчики, бра́тика спаса́ла ина́ уже́». Э́то ты́и ба́бы так расска́зывали. Я так послу́ха, я по́шту носи́ла тады́.