[А вот раньше одежду для младенца заранее готовили или когда родится только?] А та… а тады́, зна́ешь, каки́е пелёнки были́ - их же не купля́ли: руба́шку разорву́ть, хоче́шь, дак и гря́зную, и умота́еть, полотня́ную. [А не говорили, что нужно в отцовскую рубашку завернуть, как родится?] Ничога́ не зна́ю. А мою́ ма́тку, ма́тка расти́ла, ба́ба, дак говоря́: «Завярну́ ма́тку твою́ ў пялёнку и поня… пойду́ ў по́ле, там жи́то же… у пя́лы таки́е бы́ли, пя́ло э́то разопну́ть и пове́сять лю́льку (тады́ лю́льки были́), - говоря́, - ве́чером приду́, развора́чиваю пялёнку, и ко́жа на пялёнке, сла́зе у младе́нца ко́жа на полотня́ное, оно́ ж и то́ўстое». Уж что абы ў что завярну́ть, а ка… корми́ли, во яка́, як на́йдете ма́рля ти ре́дкое что. И вот не было́ ни зара́зы ния́кой, и счита́лося ку́клу, хле́ба чёрного, а яки́ тый хлеб: полови́на гарбузы́ [тыквы] да чаго́ зря там, уже́ ста́ли пекчь хлеб. Нажму́ть, нажму́ть у э́ту ў ма́рлю, завя́жуть и ў рот, и так вы́смокча дитя́... Чтоб тепе́рь, да вот так. Вся́кая зара́за, вся́кая. Тады́ не было́ э́того, не так было́. Не… не боя́лись э́того.