[Мылом от покойника никак не лечат?] Э́того нельзя́ де́лать. [Нельзя делать?] Нельзя́, не на́до. Э́то ничё не ле́чится, э́то така́… така́… Э́то грех называ́ется. Всё, что свя́зано не с на́ми, с поко́йными – не на́до тро́гать, он уже́ у́мер, у́мер – всё и всё. Я зна́ю, что говори́ли, что э́тим мы́лом нельзя́… что́-то де́лают на нём пло… плохо́е лю́дям. [То есть делает плохое, а не лечит?] Да. Ну а так, что́-то ж мне говори́ли, что́-то ле́чат. Но я не зна́ю. Мы, приме́рно, ма́му помы́ли, я всё э́то ликвиди́ровала. Потому́ что мно́гие по́льзуются и водо́й с поко́йника и всем… заче́м э́то на́до. Пусть мёртвому бу́дет мёртвое всё. [Воду с покойника вы просто вылили?] Ну, а во́ду я вы́лила, да. Мы́ло вы́бросили, закопа́ли. [А вещи покойника?] Ну, ве́щи, кото́рые хоро́шие – я все разда́ла, ве́щи. Ну а так – сожгла́. Где ма́ма, вот, в кото́ром умира́ла – всё э́то. Вы́мыли чи́стенько снача́ла. Что́бы до девяти́ дней всё помы́ть – а пото́м сожгли́.