Ой, тут за меня́ как при́нялась одна́ штунди́стка всё. Она́… ну они́ то́же… они́ ев… они́ по Ева́нгелию иду́т, но они́ не ве́рят Ма́тери Бо́жьей, не ве́рят, ну, друга́я, коне́чно, у них ве́ра. [Про кого вы говорите?] Бапти́сты. И вот она́ мне, э́то са́мое, ну, всё, вот, ну обы́чно же пост чита́ешь, что э́то са́мое… Ева́нгелие чита́ешь, ну, от Луки́, от Матфе́я. И она́ мне всё вре́мя зво́нит и зво́нит, и одно́ и то́ же. Вот зво́нит: «Уже́ коне́ц све́та бу́дет, дак мы там все воскре́снем, и уже́ така́я бу́дет и мир, и дру́жба». Я говорю́: «А кто ж тогды́ пойдёт в ад?» - «Ад – э́то, мол, загро́бная жи́знь». Я хоте́ла сказа́ть: «Ду́ра ты наби́тая». Ад есть ад. Я дак чита́ю вот кни́жку и там напи́сано, что воскре́снут то́лько те, кото́ры досто́йны Го́спода. Кто мо́лится ему́, кто ве́рит ему́. А нену́жный Бо́гу – кто ж воскре́снет, он пойдёт туды́, куды́… кому́ он ве́рит. Куды́ же он ещё по́йдёт по-друго́му. Ну там уж я не зна́ю. Но то, что загро́бная жизнь есть – э́то то́чно есть, то́чно есть.