[У вас не рассказывали, как кто-про заснул, как будто умер, а потом просыпался и что-то рассказывал?] У нас здесь вот, во, неда́вно в магази́не, бы́ли у нас одно́й же́нщины… Га́ли Сафо́новой, она́ расска́зывала, гърит… Пришла́ телегра́мма, что… э́то… пришла́ телегра́мма, померла́ мать. Ну по… купи́ла вено́к, бра́тья-сёстры е́дут на по́хороны. А их мать попа́ла в ко́му, и её обнару́жил врач, когда́ уже́ в мо́рге она́ лежа́ла. У неё что́-то дёрнулось, и́ли коне́чность, и́ли что ли… руки́ и́ли ноги́. Ну ста́ли отка́чивать её и она́ ожила́. И она́ пото́м э́то, её мать расска́зывала, гъвъри́т: «Э́то са́мое, попада́ю я, - гърит, - в тонне́ль, ро́зовый тон… тонне́ль. А пото́м выхожу́, - говори́т, - лю́ди, огра́да и лю́ди хо́дят. И все лю́ди в бе́лых платка́х, ну к… ну как хоро́нят. А од… одна́ еди́нственная, - гъворит, - моя́, - говори́т, - тётя, - говори́т, - в чёрном. И она́, - говори́т, - подошла́ ко мне и говори́т… э́то са́мое… “Вот, мне оде́ли чёрный плато́к. Все в бе́лом, а я в чёрном, - гово́рит, - и ты не подходи́ к вр… э́то… к… огра́де, - говори́т, - уходи́ отсю́да''. И я, - говори́т, - отошла́ от огра́ды и вот верну́лась». И она́ ещё по́сле э́того четы́ре и́ли пять лет прожила́. [То есть ей тогда еще было не время?] Да. [Ей надели черный платок – она просила что-то?] Нет, вообще́_… не зна́ю, но не рекоменду́ется одева́ть поко́йникам чёрные платки́. [Она не просила, чтобы ей передали на тот свет белый платок?] Нет.