[Вам мама рассказывала про рай что-то?] Ну, про рай я ду́же не… гово́рят, зна́ете, что… Нельзя́ челове́ка, вот, приме́рно, мы живём на э́то све́те… нельзя́ челове́ка обижа́ть, нельзя́ его́ убива́ть, ёсть же таки́е за́поведи, я их, тых за́поведей не зна́ю, понима́ете, ёсть двена́дцать за́поведей… Уважа́й отца́ и ма́терь – бу́дешь долгове́чен на земле́… уважа́й отца́ и ма́терь… Погляди́те: други́е ж бьют ма́ток, други́е ба́тек бьют, други́е брато́в убива́ют… Вот яны́, гово́рят. Бу́дут на э́том све́те… Вот да́же есть лю́ди, что челове́к челове́ку подде́лывает, подде́лывает, чтоб я боле́ла там… чтоб э́то… уби́ть меня́, ўсё… Е́тый челове́к бу́дет та́ма, говоря́т… э́то… смолу́ топи́тть, ў смоле́ бу́дет сам кипе́ть. Во, во э́то да… [А ещё?] Ну, а бо́льше, бо́льше тако́е не зна́ю… [Там двенадцать же заповедей?] Двена́дцать… Не зна́ю я, не зна́ю, ўнучк… Я, зна́ете что, была́ ешшо́ ма́лая, учи́лася я… Так погляжу́, а у меня́ ма́ма при́дить, пом… не, снача́ла расче́шется, так, а тады́ помы́ится, а тады́ пойдёт мы́ться… мы́ться… а отту́да иде́ть, полоте́нце вот так вот бере́ть, на плечо́ полоте́нце, и стано́вится п\еред ико́ною, и мо́лится. «Де́точка, слу́хай за́поведи». Я говорю́: «На что ины́ мне? На что ины́ мне?» А во э́та за́поведь, одна́, я так научи́лась э́ту за́поведь… Уважа́й отца́ и ма́терь, вот на зямле́ уважа́й, бу́дешь долгове́чен на зямли́. Вот, до́лго бу́дешь жить. Пра́ўда, кото́рые ма́тки, ба́тек уважа́ют, лю́бят, жале́ют, ле́чут – ты́и бо́льше и живу́т. И горе́лки не пить. И го… Да, да, де́тки, горе́лки нельзя́ пить. Горе́лка – э́то нарко́т, нарко́т, ина́ убива́ет ўсех люде́й. Ра́ньше горе́лка не така́я была́, де́точки, а сейча́с горе́лка ста́ла… наркоти́ческие… [А какая раньше была?] А? [Какая раньше была?] Ра́ньше была́… ра́ньше была́… смеётся всё… Пра́ўда, де́тка, пра́ўда. Ра́ньше была́ хле́бная горе́лка, хле́бная. А сейча́с – хи́мия, хи́мия. Во, во, де́тка. [Рассказывали, что горелку чёрт придумал?] Во э́то я не зна́ю то́же. [Не слышали?] Не, не, не, не. Мож… вот пра́вильно вы говори́те, вот пра́вильно говори́те. Чёрт приду́мал, ина́ и де́лает челове́ка… челове́ка ина́ де́лает чёртом, пра́вильно, вот, что пра́вда, то пра́ўда.