[Корову могут как-то сурочить?] Сур… Коро́ву? [Соб.: Да.] Суро́чить? [Соб.: Да.] Обяза́тельно, мо́жет, мо́жет, мо́жет, мо́жет. Вот, е́сли коро́ва моло́чная… Ёсть таки́е вы́мя больши́е, кру́глые… и, е́сли вот таки́й вот челове́к погляди́т, вот, ну, недоброду́шный челове́к погляди́т, то́чно мо́жет осуро́чить, мо́жет коро́вью дои́ться, мо́жет сы́вороткой дои́ться, мо́жет таки́ми вот… творо́ж… творо́жные выдяле́ния… як у же́ншшины, як у же́ншшины, мо́жет вот молоко́ быть, а тады́ мо́жет… вот ко́рмит э́то… хто-нибу́дь гру́дью, та́ма ва́ша до́нка, ти хто ко́рмит гру́дью… погляди́т – пожа́луйста, э́то не молоко́, а бу́дет сы́воротка, творого́… там яко́е-нибу́дь, кро́ў, там вот тако́е. Ни ў ко́ем случа́е ду́же… И, зна́ете, что… и не на́до… вот, е́сли ина́ ро́дит, и не на́до дитёнка пока́зывать, что… вот ты гляди́шь, а я бу́ду корми́ть… Закры́йся ў другу́ю сто́рону иди́, э́то я… э́то я уже́ сама́ зна́ю, у меня́ было́ тако́е. [У вас было?] Угу́, угу́, угу́. [И как избавились?] В о́бшшем, я э́то… пое́хали мы ў э́ты… к ро́дственникам, так. И я взяла́… ну, на маши́не пое́хали, и я взяла́ своего́ ма́льчика. Ну, ста́ла корми́ть, он стал пла́кать… я его́ перепелена́ла, и ста́ла корми́ть. И кормлю́ так во, лю́ди сидя́т. Чтоб мне было́ войти́ть ў другу́ю ха́ту, да покорми́ть! Покорми́ла, де́точка, у меня́ лицо́ загоре́лося, лицо́ загоре́лось, голова́ зашуме́ла, ў голо́вочке ста́ло боле́ть ўсё, и молоко́ прекрати́лося, и молоко́ прекрати́лось. И ў семь ме́сяцеў, куды́ я не ки́далась, и уко́лы де́лали, и по людя́х ходи́ла, ўсё, и ўсё, в семь ме́сяцев я переста́ла дава́ть. [И ничего не помогло?] Ничаго́ не помогло́. Во яки́е лю́ди ёсть. И то́лько от люде́й я пострада́ла. Во. [Было такое, что ведьма может сделать так, чтоб у коровы молока не было?] Мо́жет. [Как?] Мо́жет. Таки́е б… таки́е лю́ди были́. Мо́же[т], ины́ и сейча́с ёсть, чёрт их зна́ет. [А как?] А чёрт их зна́ет. Я, де́точка, э́то не зна́ю, ничаго́ не зна́ю. [Говорят, как-то по росе? Не слышали такого?] Не. Не, не, не, э́то… У мене́ коро́ва, зна́ете, что… была́ коро́ва… Я пое́хала ў санато́рию… Я уже́ давно́ боле́ю, с во́семьдесят тре́тьего го́да боле́ю. У меня́ давле́ние, э́то се́рдце, ўсё… И я пое́лала и попроси́ла вот з э́той ха́ты… говорю́, загоня́й ты мне коро́ву. Коро́ва пое́хала, а коро́ва была́ хоро́шая, до́брая, ўсё, и молоко́ дава́ла мно́го, ўсё. Я прие́хала – на одну́ соску́… на одну́ соску́, у коро́вы ж четы́ре соски́, так, на одну́ соску́ ина́ переста́ла мне дава́ть молоко́. Я к ей и гости́нец занесла́, и пода́рок занесла́, что ина́ мне загоня́ла коро́ву, понима́ете. Ну, что… коро́ва переста́ла дава́ть на э́ту соску́ молоко́. И сдала́ я её. И тады́ друга́я зарази́лась от соска́. И ўсё, и я её сдала́. [А если под коровой ласточка пролетит?] Як-як? [Ласточка пролетит под коровой?] А, гово́рят, да, да-да-да, так и гово́рят. Вот, приме́рно, до́йная коро́ва, и проляти́т ла́сточка́… Кро́вью коро́ва бу́дет дои́ться, кро́вью коро́ва бу́дет дои́ться, да, э́то уже́ пра́ўда, пра́ўда. А вот что де́лать… что де́лать – ту́та я не зна́ю. [Далее рассказывает, что была ветеринаром и перечисляет лекарства, которые она вводила.]