Говорили о хлебе, ЛЕМ вспоминает поля и детство:] Таки́е луга́ бы́ли краси́вые, цвето́в мо́ре бы́ло, разнотра́вье како́е хоро́шее бы́ло. Вот у нас из так… орхиде́я у нас оста́лась, вот «куку́шкины слёзки» называ́ется, е́сли вы зна́ете таки́е, на гиаци́нт похо́жие, ро́зовенькие, зна́ете таки́е? [Соб: Да.] Вот э́то куку́шкины слёзки, я не по́мню, как она́ называ́ется пра́вильно, но мы называ́ем куку́шкины слёзки их. Потому́ что вот они́… А в Глубо́… на Глубо́ччине, на боло́тах растёт, во́зле боло́т, в по́ймах… [Собиратель смотрит на яблоки.] Э́то я́блоки со́хнут. Да не про́сто так со́хнут, э́то шку́рка от я́блока, а само́ я́блоко в ба́нку зака́т… де́лается пюре́ и в ба́нку зака́тывается. Ой, что вы, це́лый заво́д. Ну так и вот и… там растёт и… одна́ из разнови́дностей орхиде́и… бе́лая, она́ така́я что, вот куку́шкина слёзка, то́лько ешчё побо́льше, то́же, как гиаци́нт, и повы́ше. За́пах… Вот небыкнове́нные орхиде́и. И вот когда́ спуска́… вот когда́ уже́ су́мерки то́\лько, и она́ начина́ет па́хнуть, когда́ рассве́т, она́ переста… перестаёт па́хнуть в приро́де и до́ма. Э́то вот на Глубо́ччине [ЛЕМ долго жила в Глубокском районе] таки́е вот есть… [Базилик называется «богородская трава»?] Базили́к называ́ется, вот и́менно тако́й вот базили́к богоро́дской траво́й называ́ется.