[После разговора о поведении на кладбище и устройстве могилы.] И оди́н у нас ба́тюшка быў вот до э́таго, до тяпе́ряшнего, из… тут хорони́ли однаго́, а… я была́ там у до́ме. Он яшче́\ мужику́ моему́ он двою́родный брат бы́ў. А яна́, жо́нка, боле́ла и яна́ пила́ и яна́ лежа́ла на крова́ти меня́ подозва́ла, да вот, «Настя, (а там ро́дные сиде́\ли е́йные тут кругову́ю тут ко́ло… коло гро́ба) на, говори́т, Настя, возьми́ тут эту вот ико́ночку, вот ту и ту показа́ла и поло́жь Пе́тьке, Говори́ть на гру́ди.» Ну, я так не де́лала бо́льше никому́ ничо́га, а ўзяла́ ико́ночку ў ру́ки целове́ку ля́жить, ру́ки соще́плены, як мне яе́ поста́вить, ста́вить – не поста́вишь, я ўзяла́, положи́ла лицо́м ико́ночку к груди́, а бе́лое там на э́том, ну, вот, приме́рно, як у вас, вот, да, это са́мое, и яны мене обсуди́ли: «Ты бапти́стка!» - лю́ди на мене́. Я говорю́: «Я положи́ла пра́вильно». Я говорю́: «Меня́ нихто́ не учи́ў, но я сама́ сообрази́ла, як ложи́ть». Ну ла́дно, и ба́тюшка прие́хаў. Прие́хаў ба́тюшка, я задаю́ вопро́с яму́, вот: «Оте́ц, я вот согреши́ла мо́же, я ду́маў, что это пра́вильно». Я взяла́ вот так и рассказа́ла яму то́лком, як я положи́ла. Он гът: «Пра́вильно. Вы бу́дуте встава́ть ико́ночка вы бу́дете… и вы бу́дете моли́ться ико́ночке, а ико́ночку е́сли сюды́ лицо́м на вы́ход, то зна́чит это ты для люде́й де́лаешь, а так ты поло́жишь вот сюды́ к сабе́, зна́чит это твоё»\. Вот так вот что я узна́ла и что име́ю, вот я вам отвеча́ю. [А почему они сказали, что «баптистка», баптисты так делают что ли?] Ну, наве́рно. На мяне́ ста́ли йи́м, я а́жно запла́кала, ду́мую, не была́ я бапти́сткой…