[Соб.: А вот Вы сказали, что в Бухове церковь была…]
[КАС:] Была́!
[КВП:] Была́.
[А что с ней стало?]
[КАС:] А спали́ли.
[КВП:] А ў тридца́тые годы́ гоне́ние е́то было́, э́той, ре… рел… рели́гии
[КАС вклинивается:] Пали́ли и ико́ны.
[КВП:] Спали́ли це́ркву ўсю́…
[КАС:] як коммуни́сты. Таки́е, в о́бшем, як бы́ли.
[КВП одновременно:] Да́, разобра́ли, раскида́ли.
[КАС:] Сво́и!
[КВП:] И его́нная ба́бка ж там жила́ ў Бу́хове. И яна́ ўжо ухва́тила одну́ ико́нку, яна́ стари́нная ико́нка така́я, небольше́нькая, деревя́ная…
[КАС:] Да. Да. Э́то пали́ли те ўже.
[КВП:] Де́рево, доска́ така́я. Нуу…сантиме́тры, сантиме́тры полтора́ ширино́й. Така́я досо́чка и нары́совано, и так интере́сно! Таки́м яки́м, бугорка́м, бугорка́м.
[КВП и КАС вместе:] Бо́жья ма́терь.
[КАС:] А пали́ли, тады́ ж не признава́ли е́то всё.
[КВП одновременно:] Да. И ещё ж это, го́спади, кали́ э́то? В тридца́тые го́ды были́, и яна́ всё вот храни́лася. Ба́бка помёрла - у яго́нной ма́тки была́, ма́тка помёрла - у на́с она́ была́. И к на́м приезжа́ў корре́спонде́нт, же́нщина с райо́нной газе́ты, с россо́нской, я е́й показа́ла э́ту ико́нку. Она го́[в]ит: «Ну, яе́ мо́жно реставри́ровать, мо́жно. Ну́, а ти́ на́до яна́ ва́м?» - «Да́ не́ на́до яна́ мне́!» дак вот яна́ забра́ла яе́, отдала́ ў це́ркву ў Россо́нскую. […]
[А вот про тех людей, которые церковь сожгли, не говорили, что им как-то плохо по жизни было?]
[КАС:] Ну́ як бы́… да чё уж… да…
[КВП:] Да́! Твоя́ ма́тка го́ворила!
[КАС:] Я тако́го ня по́мню.
[КВП:] Твоя́ ма́тка го́ворила, что́, о́й погоди́т-ка, что́ як йих… а як ты́х люде́й зва́ли… Яны́… помёрли, бы́стро, не́шшто послуча́лося з йи́ми, не́шшто было́. Да, не́што было́. Це́рькву раз… разбира́ли…
[КАС:] Э́то тяпе́рь уважа́ют це́рьквы да ўсё да и ўсих…
[КВП:] [В]О́т в Ро́говича́х была́ це́рковь. Э́то от Краснополя́ в сто́рону Ро́ссон е́хать, пе́рвая дяре́ўня. Там и тяпе́р Церкви́шче называ́ется ме́сто то́е то́же. И вот на Усть [нрзб.] на́дписях, ты́сяча восемьсо́т шастидеся́тые го́ды появи́ўся оте́ц Се́ргий, и ты́сяча девятьсо́т не́кий там го́д, нача́ло двена́дцатый бу́дто го́д… […] Яго́ уби́ли в це́ркви! Там ду́мали, что́, ну́, це́рковь, зна́чить, что-нибу́дь тако́е це́нное ёсть. А ён там и жи́ў при́ це́ркви, тот\-то, тот ба́тюшка то́т. Яго́ уби́ли, но ничо́га це́нного не́ нашли́. Це́рьковь разгра́били, разгроми́ли и спали́ли. То́же як э́то было́ гоне́ние церкве́й е́тых. Вот так то́же.