Я зна́ю, что есть пти́ца така́я, кото́рая… при́летит\, е́сли вот покрича́ла там, бу́дет крича́ть неде́лю, быва́ет там и два-три дня, то обяза́тельно поко́йник бу́дет. [Это кто?] Я не зна́ю, что э́то за пти́ца, но она́ похо́жа на го́лубя на ди́кого. Вот тут же дом престаре́лых, я со старика́ми э… ча́сто обща́юсь, туда́ хожу. […] И оди́н дедо́к мне говори́л… вот вы́шли на у́лицу, разгова́риваем мы с ним, а э́та пти́ца закрича́ла. Он гът: «Вот э́та пти́чка, – гът, – мою́ жену́ забра́ла». А пото́м второ́го мужика́, гърю́, что э́то она – «Ой, э́то, – гърю́, – нехоро́шая пти́ца». Она́ там и кру́тится всё вре́мя во́зле того́ до́ма, где старики́. Всё вре́мя кричи́т там. Ну, там ча́сто умира́ют. [Это похоже на слова?] Не, пронз… пронзи́тельный тако́й крик, неприя́тный. Вот, допу́стим, в Бу́хово [6 км юго-восточнее Заборья] я ни ра́зу не слы́шал… э́ту пти́цу. А здесь она́ постоя́нно во́зле до́ма преста́[релых]. Она́ вот здесь вот крича́ла-крича́ла, сосе́дка дом давно́ уже́ про́дала… продала́, уе́хала и… умерла́. Вот там крича́ла – сосе́д у́мер. Тут вобшше́ э… како́е-то стра́нное ме́сто среди́… оди́н я живо́й, [делает вид, что трижды сплёвывет], оста́лся здесь среди́… от мужчи́н, все у́мерли.