[Соб.: Говорят, раньше были женщины, которых звали плакать, когда кто-то умирал, или голосить как-то они умели.] Ну ра́ньше вродь говори́ли. Ну в на́ше вре́мя пла́кать не… не зва́ли, а зва́ли вот ма… чита́ть «Ака́фист» называ́ўся, свя́тое чита́ть, вот е́то приглаша́ли. И йна уже́ чита́ить там и днём и но́ччью. Э́то было́ и в на́ше вре́мя. Э́то Ака́фист чита́ла. А пла́кать, не зна́ю. Пла́кать уже́ на́до сами́м, пла́кать. [Смеётся.] Чу́жие ня бу́дуть пла́кать. [Соб.: Они как-то по-особому умели, может, здесь таких не было.] Не, у нас не было́. Свои́\х, хто уме́л голоси́ть, так тот голоси́л, то́льки сво́и, ро́дные. [А «голосить» — это как?] Ну вот, як ты гово́ришь, что вот… Я… Як ты… ты назва́ла — «пла́кать»? Ну, пла́кать. А тады́ ще голоси́ть. И как раз як мой вну́чек, он ня чуў ма́ленький, сойшоў [пошёл] на моги́лки. А у нас одна́ же́нщина на сы́на сойшла́ и там голоси́ла. А яны́ там бе́гали, ребя́ты. Прихо́дит и гово́рить: «Ай, ба́бушка, как ба́ба Кла́ва на кла́дбишче пе́ла!». И ён ужу́ мне, а я ужу́ говорю́: «А я вже напе́ла». И вот ужу́ мне так… И… Так ужу́ и пока́зываеть, як ба́бушка Кла́ва пе́ла. Ну я не могла́: и сме́шно, и мне як, и… и ск… и яго́ боя́лася, что э́то, чтоб ён ужу́ не реаги́ровал на е́то. А пришёў так расска́зывал: «Ба́бушка, как ба́ба Кла́ва на кла́дбишче пе́ла». Дък вот я… як пе́ла так, так голоси́ли, голо́сють. [Она прямо на похоронах голосила?] Не, ена́ ужу́ на кла́дбишче на сы́ну ходи́ла. У ей сын помёрши, вот тут во на́ше кла́дбишче во ря́дом, где доро́ги. Ей сын помёрши. И йна, быва́ло, ча́сто на кла́дбишче си́дыть, и там ужу́ вот пла́чить и голо́сить. Вот. Э́то ребя́та бе́гали и вот они́ там учу́яли, и прийшлы́: «Ба́бушка Кла́ва пе́ла, на кла́дбишче пе́ла». Раз не чуваў, не чуваў [не слышал]. [Соб.: А говорили, что нельзя долго горевать, если, например, жена по мужу плачет; иначе будет ходить?] Ну говори́ли, что нельзя́, не так як по му́жу, як нельзя́ г… пла́кать до́ўго по де́тях. Что э́то тяжело́. Или́ детя́м по… по ма́тке та́м ка[к]. Что вот э́то ужу́ бы́дто слёзы, бу́дет носи́ть тама у ведра́х, е́сли ма… мно́го вы́льешь слёз э́тых. Э́то говори́ли, но э́то то́льки не по му́жу, а по детя́х. И детя́м по… по… по роди́тели. [Это значит, что на том свете они будут носить?] Да-да-да. На том све́те йим тя́жко, да, е́сли пла́чешь. А муж жеш э́то, счита́ется, не родня́. [Смеётся.] Ня ро́дные ж. Муж э́то, муж э́то не родня́.