[А были такие случаи, чтобы порчу насылали?] Я не зна́ю, бы́ли… мне само́й бы́ло подде́лано, и я не зна́ю, хто таки́й, мо́же, у дяре́ўне злы́е ёсь… Де́лаять. И… пошла́… я люби́ла цвяты́ сажа́ть, пошла́ цвяты́… Обы́чно у́тром устаю́ и любу́юся цвята́м. Молода́я была́, са́дила мно́го цвятоў. Прихожу́: хатулёк [хатуль – блр. узел] ляжи́ть, вя́заный, двяна́дцать узло́ў ма́рлевой тясьмо́й. И у э́том хатульку́ политили́новом… поли… ну, кусо́чэк политили́на и вот та́к уло́жено туду́ у сэрэди́ну: пясо́к, ву́голь чо́рный… пяри́на кури́ная бе́ла, и земля́, и три иго́лки. Да и як пошло́ у нас – и ўсё бо́льше як. Як узду́маю тя́перь – пла́кать хочу́. Мужи́к на тра́кторе разби́ўся, но не насме́рть, а чуть, чу́ть, так… Принясли́ тут живо́го по́сля э́того… мне не на́до бы́ло гляде́ть – показа́ть [тому], хто зна́еть. А мне ж вот – поинтересова́лся, и приняла́ [нрзб. – 00:12:43,228]… До́чки уси три, три иго́лки, и у ўсих одна́ боле́знь… Прихо́дят с рабо́ты, кото́рые со шко́лы – мёртвые, под ногтя́м си́ни, неживы́е… ён у меня́ тепе́рь живу́т, сла́ва те Го́споди; ну, одна́ боле́ет кре́пко… А так живы́е – это ж даўно́ бы́ло уже́: ў шко́лу ходи́ли, до́чка ў бухгалте́рии рабо́тала… И вот… вот, что… когда́ усво́илось… И заче́м лю́ди так… уу\чатся тако́му дурно́му? Кому́ ж дурно́е на́ды! [А кто сделал? Не узнали?] Ну, гряши́ла; я ж не зна́ю кто. И свои́, ро́дные ненави́дели: мы хорошо́ жили́. У нас коро́вы две, свине́й мно́го держа́ли… И ба́тька на тра́кторе рабо́таў, а я по́шту носи́ла, поштальо́нкой была́. Мы ве́ру блю… Хорошо́ жили́. Пя́теро дете́й, бы́ли все беспе́чены… От за́висти. [Позавидовал кто-то?] Угу́. [А вы просто, ну, неосторожно в руки это взяли?] Узяла́ и развяза́ла сама́, и… вот и при́няла усё собе́. Каб я зна́ла, что там, а мне… а я ж не доду́малась, что э́то так мо́жет де́лать. Я не зна́ю, мне лю́ди говори́ли, на́до бы́ло зна́харке знести́. Ина́ б тебе́ ти заговори́ла тех, что… и сказа́ла б, куды́ мо́жо… по реке́ отпра́вить ти куды́. А так… А я взяла́, закопа́ла у зе́млю и приговори́ла: «Что ты мне де́лаў, получи́ ты сам тот. Преда́й тябе́ к зямле́». Гре́шна Богу, так я… Вот так я… про́сто… не хоте́ла, что… семья́ ўся моя́ страда́еть, а хто́-то… что зави́довать за труды́, что мы труди́лись… Вот. И… вот я вам говорю́, что было́ у меня́ тако́е, было́. [А знахарка что могла сделать? Вот, вы говорите, надо было отнести…] А знаха́рка говори́ла мне, я ўже́ пое́хала по́здно. Ну, вот, я что́-то… де́-то де́ла э́тот хатулёк, вон, закопа́ла. Она́ говори́т: «Зря, на́до бы́ло мне привезти́, я б… – она́ зна́ет, что… мо́жли… – На воду́ я и упуска́ю всё, чтоб усплыло́ э́то, уся боле́знь», – вот так она́ мне расска́зывала. У По́лацак е́здила я к зна́харке. [Аж в Полоцк?] Угу́. [Со словами, наверное, да, нужно было на воду пускать?] Да, наве́рно, так. [А слова какие, не говорила?] ННе, вот не сказа́ла она́ мне. Во, ти́льки кача́ла голово́й: «Зря, зря ты ко мне не прие́хала с хотулько́м». Вот. [Что там, уголёк был?] Ву́голь чо́рный, пяри́на бе́ла... э́то, земля́… и три иго́лки. Три дочки́ у мяне́ было́. И яны́ ёсть. [А к чему уголь, перина? Это как вот?] Ну, каб почярне́ў челоўе́к, я ду́маю, ве́рно, так. А пяри́на бе́лая, каб бяле́ў. Каб трём иго́лкам коло́ла, кото́ры отсю́ль приезжа́ли, и с концы́. По-мо́ему, так ве́рно. Я сама́ так… поду́мала, что… И е́ту… и зе́млю, и ка́к бы зе́млю предало́. Ну, то́льки так. Не дай Бог, не дай Госпо́дь таки́х люде́й… як их Бог… Ну их уж, мо́же, и на све́те нет тых люде́й.