У меня́ глаза́ чёрные, я обяза́тельно, не хочу́, но у мене́ получа́ется, что́-нибудь по́сле мене́ случа́ется. [Это вы так говорите?] Да, и что́-нибудь пойду́, гъру́: «Ма́ма, – гъру́, – беда́, – гърю́, – наве́рно, я сгла́зила». Та: «УУ, чёрт вирла́тый!» [Смеётся.] Глаза́ чёрные, я да́же бою́сь, други́ раз вот де́тки ма́ленькие приезжа́ють, гърю́: «Помы́йте по́сле мяне́, – я гърю́, – я не хочу́ – глаза́ чёрные, обяза́тельно что́-нибудь да натворю́». У меня́ по рабо́те так бы́ло: ну, ба́ба Ли́да научи́ла тялёночка… доя́ркой. «Ну, за́ўтря бу́дешь пои́ть». Ба́ба Ли́да к яму́ в кле́тку – он на сте́нке. Гъть: «Воот ты, Ми́рка, напои́ла так напои́ла!» Яна́ к яму́, а ён на сте́нке, не об… лезь [? – 01:14:31,791] к вядру́. О! То́льки переверну́ла, вот попа́ло тако́е сло́во, и всё. Вот так вот получи́лося, что гъть: «Ну, – гъть, – ты и приговори́ла, – гът, – до́бре тялёнка». [Смеётся.] Вот так и получи́лось. Не хочу́ сгла́зить, а получа́ется.