[А где здесь была церковь? Нам говорили, там растут две большие берёзы?] Да, там был, вот там, песо́к, там стоя́ла це́рковь. И когда́ её, вот, когда́, па́па говори́л, там клуб был, как, тако́й… Там така́я… Я да́же с де́тства э́то по́мню, то́лько к… клуб. Це́рковь не была́ пр… Я не помню при мне. Ещё когда́-то це́рковь была́ вот, где кла́дбишше вы ви́дели, наве́рное, кла́дбишше, вот. Как с Краснопо́лья е́хать, вот, кла́дбишше. [В лесочке таком?] И да, вот, вот, наприме́р, вот кла́дбишше, а вот так бу́дет, как бы в сто́рону дере́вни, там высо́кая гора́, Макове́евка называ́ется. Там когда́-то была́ це́рковь, це́рковь-то обр… поко́йников отпева́ли в этой це́ркви. Па́па мой то́же э́то по́мнит, вот. А мы про… пото́м в де́тстве с э́той горы́ ката́лись на лы́жах да на конька́х, по той где… [Маковеевка называлась?] Макове́евка. Ма-ко-ве-ев-ка, вот. [Значит, было две церкви – там и здесь?] Да, там бы́ла, и здесь бы́ла. Папа говори́т, когда́ её там бомби́ли, ико́ны зака́пывали, больш… ну, это ж больш… ну, пришли́ власть, большевики́ пришли́, и они́ всё затопта́ли. И з… и там… А когда́-то, когда́-то, вот где здесь была́ це́рковь, здесь берёзы, здесь и кла́дбишше бы́ло, но это когда́-то. И па́па говори́т, когда́ вот они́ стро́или но́вый фи́нский до́мик, тепе́рь то́же его́ снесли́, там ну ти́па была́ библиоте́ка у нас, и там да́же находи́ли черепы́. Ну, потому́ что лю́ди бы́ли захоро́нены. Там, ну, кла́дбишше, скорее́е всего́, бы́ло небольшо́е, я так понима́ю. А когда́ вот э́то кла́дбишше ста́ло, я тепе́рь не зна́ю то́же. Ну, когда́-то, потому́ что здесь бы́ли дере́вни Жуко́вка, вон там Парами́ша, это же все дере́вни хорони́лись здесь, на на́шем кла́дбишше. Уже тех да́же и зна́ков нет. Па́па вот пока́зывал, что вот здесь похоро́нены, но там вот ро́вная земля́. Это зна́чит вос… ты́ща восьмисо́тые года́, вот. [А не пытались люди иконы спасти, когда церковь разрушали, Вам папа не рассказывал?] Ну, ничего́ не дава́ли, он говори́л, ничего́ не дава́ли, всё топта́лось и всё ута́птывалось, и горе́ло, горе́ло, всё горе́ло. Ну, скорее́й-то, це́рковь-то была деревя́нная, всё горе́ло. Вот. Ничего́ там… мо́жет… Да не, я ду́маю, что в Бу́хове никого́ тако́го, ничего́ и не́ту. [Не рассказывали, что людям, которые развалили церковь, по жизни плохо было?] А па́па говори́л, там кого́-то что-то, кому́-то, кто-то боле́л, у кого-то дете́й не́ было. И вы зна́ете, вот, я вам че́стно говорю́, потому́ что вот всё расска́зывалось, ну, ми́мо уше́й это слу́шалось. Вот тепе́рь бы я это с удово́льствием б послу́шала б. С удовол\ьствием! И когда́, вот, мой дя́дька, когда́ вот па… дя́дька у́мер мой, верне́е, когда́ па́па мой у́мер, я, там вот у меня́ на том конце́ па́пин брат живёт, и я пошла́ туда́, и вот э́тот талму́д и принесла́ отту́дова. Сейча́с я вам покажу́. Ну, вот там така́я ерунда́! [Ищет книгу.] Вот, дя́дька мой всё храни́л, ну тут така́я, как бы, ну ерунда́, бу́дем так говори́ть. И я загоре́лась э́тим, и дя́дька мой писа́л сто́лько лет, вот кто у́мер, ну эти кни́жки, коне́чно, наве́рное, вы́бросили, вот, кто у́мер, и он писа́л, наприме́р, там: у́мер тако́го-то числа́, наприме́р, пе́рвого ию́ля у́мер тако́й-то.