[Нам ваша соседка сказала, что у вас говорится не «колдун», а «чаровник», да?] Чаровни́к, ну. Ча́ры, ча́ры. [То есть «чаровник» и «колдун» – это одно и то же?] Да, да, чару́ет и колду́ет – э́то да, э́то про́сто белору́сский язы́к. Чаровни́к, да. [Говорят, у кого-то была чёрная книга, да?] Ну, мо́жет, у кого́ и бы́ло. Потому́ что не́которые же́ншшины там вот, по той стороне́, там одна́ же́ншшина была́, она́ вот то́же уме́ла загова́ривать там, лечи́ть. А ешшо́ там же́ншшина жи́ла, тётя Ма́ня, па́па говори́л, у неё глаза́ таки́е бы́ли чёрные-чёрные, и он говори́л, па́па: «Я когда́ да́же не люби́л ходи́ть по той… по той у́лице». Потому́ что здесь же мо́жно бы́ло до кла́дбишша дойти́ или к бра́ту туда́, в тот коне́ц. Он говори́т: «Я вот иду́, я да́же спино́й чу́вствую, что она́ на меня́ смо́трит. Я спино́й, – говорит, – чу́вствую». И что у него́ сейча́с что́-то заболи́т. Вот таки́е вот у неё бы́ли си́льные глаза́, у э́той же́ншшины. Вот. [Даже не потому что она что-то хотела сделать?] А, про́сто таки́е глаза́ у ей бы́ли, говори́т: «Я да́же спино́й чу́вствую, что она́ на меня́ смо́трит, и сейча́с я что́-то где́то почу́вствовал». Вот, вот да́же, вот, вот, он там, всё вот тут, мо́жет, здесь да́же и бли́же по дере́вне, всё вре́мя с э́той стороны́. Пото́м на асфа́льт, и по асфа́льту там ходи́ли, вот, так вот. [А про колдунов не говорили, что они росу в поле собирают?] Нет, ка́к-то, не, н… не́а, никогда́ не слы́шала. То́же ка́к-то у нас. Наве́рное, бо́лее мы таки́е… жи́ли. У нас, мо́жа… у нас пан жил, чего́ нам – каки́е тут колду́ны, у нас тут всё бы́ло хорошо́. [Ну, может, байки говорили про них, что в хлеву какое-то яйцо подложат, что-то там ещё?] Не́а. Вот про э́то, че́стно вам говорю́, что, наве́рное, таки́е жи́ли уже́ коммуни́сты тут, что они́, наве́рное, не ве́рили. Э́то ка́к-то… насчёт э́того никогда́ разгово́ра не́ было. [А рассказывали, что колдуны умирают тяжело?] Ну, говори́ли, да, что тяжело́ умира́ют, что да́же на́до прих… кому́-то там приходи́лось да́же убира́ть так па́ру вот э́тих… Что ника́к, ника́к он там, и су́тки-дво́е му́чается, не умира́ет. [И что убирают?] Ну, так ма́ло, и кому́-то, когда́-то, не сейча́с. [А что убирают именно?] Ну, вот э́то, наприме́р, вот э́ту вот до́ску убира́ют, чтоб туда́… [показывает доску на потолке].