[А бывало такое, будто вспышки молнии, но грома нет?] Зарни́ца. [Зарница э́то?] Да. [Вы видели?] Даа. Ну зарни́цы. Ну так и называ́ют – зарни́цы. Э́то когда́ не́ту ни… ни дождя́ ничего́, ни гро́хота, ни… ни… ни гро́ма – ничего́, а вот и́менно вот э́ти все по́лосы, ну я име́ю в виду́ вспы́шки – э́то зарни́цы. [А приметы есть какие-то?] Нет. [Может они появляются в какой-то определенный день?] [Отрицательно мычит.] Как-то нет. Еди́нственное, что вот я зна́ю, что всё вре́мя у нас говори́ли, е́сли со́лнышко за ту́чку сади́тся, то до́ждик бу́дет, а е́сли со́лнышко я́сно сади́тся, то э́то пого́да бу́дет всё, ўот… А так, по по́воду зарни́ц – нет, никогда́ ничего́ не́ было. [А не говорили, что полдень – опасное время?] Неет. [Нет?] [Отрицательно мычит.] [А спать в полдень можно?] Мо́жно. [А на закате?] Нет! Ба́бушка мне никогда́ не разреша́ла. [Почему?] Не зна́ю. «Со́лнце сади́тся, а ты улегла́сь,» – она́ мне всё вре́мя за… э… ну запреща́ла. «Друго́й раз, – грит, – пойдёшь грибы́ ли́бо куда́-то уста́нешь и вот н… начина́ешь засыпа́ть». Она́ меня́ всё вре́мя буди́ла: «Со́лнце сади́тся – спать нельзя́, вну́чка, встава́й». [Вы не спрашивали почему?] [Отрицательно мычит.] Нет, а я, наприме́р, э́того никогда́ то́же не зна́ла. Ну ўот не интересова́лась, но она́ говори́ла, что нельзя́. Она́ как-то говори́ла, почему́-то голова́ бу́дет боле́ть, вот и́менно плохо́е бу́дет самочу́вствие. Но не разреша́ла мне никогда́ спать. И́менно бабу́ля. [А мама уже не говорила вам так?] Нет. [Соб.: Бабушка только…] Но не разреша́ла. Я вот зна́ю, что всё вре́мя она́ мне де́лала замеча́ние, что я… [А мусор можно после захода солнца выносить?] Ну му́сор да, му́сор… ну, му́сор нельзя́ выноси́ть, э́то то́чно. [Почему?] Ну потому́ что е́сли му́сор выно́сишь – к ссо́ре, говоря́т. Пра́вда э́то и́ли нет – не зна́ю.