[Ранее ТГС рассказала, как самоходы – предки жителей Новолоктей, переселенцы из Витебской губ. – пришли в с. Локти, где жили чалдоны, и те их не приняли – см. XXIa-12 доп. Спрашиваем: а сейчас вражда есть между жителями Локтей и Новолоктей?] Вот между Локтя́ми и Новолоктя́ми вражды́ никогда́ не́ было. А вот сосе́днее село – Мизо́ново (ребя́та [школьники] то́же собира́ли матерья́л интере́сный): когда́ пришли́ самохо́ды – а ко́ли пла́новое переселе́ние, хо́чешь – не хо́чешь, а посели́сь здесь – так ведь? Та́к ведь. И вот там сибиряки́ вобще́ не при́няли самохо́дов. И получи́лось в одно́й дере́вне две́ дере́вни: две шко́лы, две це́ркви, там два магази́на, невозмо́жно бы́ло, чтобы па́рень жени́лся, сибиря́к, на самохо́дке – не моги́! И да́же столб до сих по́р там стои́т, который пока́зывал грани́цу. Ну, а сейча́с-то, коне́шно, э́то… И то́ вот ребяти́шки – говорю́, матерья́л когда сорбира́ли, говоря́т: «А всё равно́ есть вот э́та вражда́». Вот э́то… не то́ что вражда, а неприя́знь оста́лась. Коне́шно, не между молоды́ми, а между… ста́рыми. Кака́я-то неприя́знь до́ сих пор. А столб э́тот, ска́жем так, ликвиди́ровали уже по́сле войны́. Понима́ете вот – по́сле войны́ ещё жи́ли двумя́ деревня́ми в одно́й дере́вне. Вот до тако́й сте́пени. [А как назывались сибиряки?] Ну там… там чалдо́ны вот. Чалдо́ны. [Что это значит?] А что́ это зна́чит: две реки́ есть – Ча́ла… Чал и Дон, вот чалдо́ны, они́ отту́да пришли́. Вот та́к их называ́ют. А самохо́ды – ну я́ бы сказа́ла, э́то чи́сто новоло́ктинское вот сло́во, самохо́ды. Хотя́ оно́ укорени́лось и в литерату́ре. Мно́го же напи́сано. Есть в Иши́мском раио́не, Иши́м издаёт «Ко́ркинскую слободу́» - так там, есте́ственно, всё изу́чено. [...] [Так дразнили или это необидное наименование?] Вот я не зна́ю, наско́лько э́то в Мизо́ново бы́ло, а в Но́вых Локтя́х самохо́ды и самохо́ды – никогда́ никто́ не кичи́лса. Ну, самохо́д дак – что́ теперь де́лать? Что́ теперь де́лать – вот пришли́ и усе́лись тут, в Сиби́ри. Кста́ти, совреме́нные белору́сы (э́то ж щас террито́рия-то Белору́ссии [речь о том, что жители Новолоктей, потомки переселенцев из Витебской губ.]), совреме́нные белору́сы побыва́ли у нас в шко́ле, два́жды бы́ли у нас в шко́ле: «Зна́ем мы дере́вню Гультяйи – там одни́ пья́ницы жику́т и ло́дыри!» [смеется]. [Потому что гультяй – лентяй?] Гультя́й – э́то да [смеется], сло́во «гультя́й» - гуля́й. Ну, я́бы сказа́ла, вот новоло́ктинцы – лю́ди спеси́вые. Почему: а они́ путно-панцирные боя́ре. Слы́шали тако́е? Слы́шали? [Что?] Кста́ти вот, я оказа́лась то́же пото́мок путно-панцирных боя́р. У меня то́же ро́дственница в Москве живёт и то́же раскопа́ла матерья́л: Ви́тебская губе́рния входи́ла в соста́в когда́-то Литвы́ - по́мните? Э́то в далёком-далёком про́шлом. Э́то монго́ло-тата́рское наше́ствие, да? – три́ста лет, и вот Вели́кое кня́жество Лито́вское – там зе́мли вошли и смоле́нские, и вот Ви́тебской губе́рнии вошли́, и черни́говские зе́мли – вот мои́-то пре́дки из черни́гов… с Черни́говщины. И они́ юбы́ли на осо́бом положе́нии. Пу́тно-па́нцирные боя́ре – они́ не́ были крепостны́ми, они́ бы́ли… ну, я́ бы так сказа́ла: они́ бы́ли каза́ками. А кто́ такой каза́к? Э́то и во́ин, и хлебопа́шец – да́ ведь, каза́к? Вот и э́ти бы́ли то́ же са́мое. То́ же са́мое. На осо́бом полоэе́нии находи́лись вотэ́ти пу́тно-па́нцирные боя́ре: и торгова́ть им разреша́ли, и про́чее, про́чее, а гла́вное – они не́ были крепостны́ми. Вот. Служи́ли госуда́рству. Ну, а пото́м чего́-то на них расерди́лась Екатери́на Втора́я и преврати́ла их в крепостных. Ну, есте́ственно: там Литва́-то давны́м-давно́ э́то… что́ там… Екатери́на-то дели́ла зе́мли между… кем? Речь… Речь Посполи́тую дели́ли же тогда́, вот отхвати́ла Росси́я-то хоро́шие зе́мли, и в том числе и Ви́тебскую губе́рнию, Черни́говщину. И вот она́, преврати́ла йих в крепостны́х и посели́ла… рассели́ла… Вот, кста́ти, мои́х ро́дствечнников (то́же така́я леге́нда интере́сная), мои́х ро́дственников… подари́ли графу Разумо́вскому, а граф Разумовский нас то́ ли в ка́рты проиграл, то́ ли прода́л Деми́дову. Деми́дова-то зна́ете? [Соб.: Да.] А кто тако́й Деми́дов-то? [Заводы на Урале.] Да, заво́дчик на Ура́ле. Вот та́к мои пре́дки попа́ли на Ура́л. А пото́м они осе́ли на земле́. Ну и… мой пра́дед торгова́л широко́, а пото́м куда́ полете́л? В Сиби́рь, поня́тно де… [смеется]. В Сиби́рь, поня́тно. Вот та́к я в Сургу́те и родила́сь. [...] [Как проявляется спесь новолоктинцев?] Как проявля́ется? Ну, допу́стим, вот сколько я замеча́ла, они́ рабо́тать на кого́-то не юу́дут. Не бу́дут. Тем бо́лее беспла́тно. Вот, э́то черта́ немалова́жная, я счита́ю, спесь така́я. Вот. [Мне рассказывали, что здесь, например, если строят дом, то все помогают друг другу – не знаете?] Вот когда́ я стро́ила дом – по́мню, стою́ и конопа́тила наверху́ - прихо́дит вот… [смеется] самохо́дный-то: «ɣа́ля [изобржает местный выговор]! Вы́пить дай!» Говорю́: «Вот зала́зь ко мне, порабо́таешь – и я тебе вы́пить дам!» – «Нее, у меня своя́ рабо́та!» Что́ это – не спесь? Ещё кака́я. Ещё кака́я. О! Вот дай беспла́тно. Но интере́сная черта (хоро́шая, я бы сказа́ла, черта́): е́сли оди́н покра́сил воро́та – тут уже́ цепна́я реа́кция: все бу́дут кра́сить воро́та. Вы же ви́дите, кака́я у нас дере́вня симпати́чная, пра́вда? Да, краси́вая у нас дере́вня, одна́ из лу́чших, кста́ти, в раио́не. [...] [А в Мизонове какие люди?] Ну я среди мизо́новских не жила́ там, и не зна́ю ка́к-то осо́бо. [А локтинские?] А ло́ктинские – я́ бы сказа́ла, э́то лю́ди просты́е, э́то о́чень просты́е лю́ди, откры́тые лю́ди. Да и новоло́ктинцы хоро́шие лю́ди. Я среди них живу́ и… и ра́дуюсь, как говори́тся. Три́дцать лет уже́.