[Мы слышали, что у вас в селе есть немцы. Как все уживались между собой?] О, ў мы до сих пор, э́то не́мцы – э́то лу́чше не приду́маешь, аɣа́, аɣа́, у нас ру́сские, э́то вот вы ру́сские на… в основно́м, вы – э́то, э́то национа́льное меньшинство́ вы все у нас тут, аɣа́. А у нас все, да… а, и я замеча́ю, я э́тим де́лом занима́юсь, аɣа́, смотрю́: лито́вец како́й-нибу́дь, не́мец, и он стара́лся в на́шу дере́вню, а про белору́сов я молчу́. У нас о́чень здо́рово э́то, зна́чит э́то, э́то пр… И пото́м, и щас ру́сских и у нас уже́, ну, как сказа́ть, е́сли… мы-то зна́ем кто… хто мы есть, аɣа́, аɣа́, а вот настоя́щих ру́сских ну проце́нтоў де́сять-пятна́дцать. И не́мцев. [Почему так мало?] Ну потому́, потому́ что мы сто проце́нтоў бы́ли, а начина́лось-то сто проце́нтоў, когда́ мы засели́ли. Наоборо́т, мы разжижа́емся, всё бо́льше и бо́льше. Мы растворя́емся. [Никакой вражды не было?] Нет. У нас была́ с сибиряка́ми вражда́. От, с старожи́лами. [Это с кем?] А вот сосе́дние пять киломе́тров – настоя́щие сибиряки́, кото́рые засели́лись вперёд, аɣа́, вот тут э́то бы́ли, вот, конфли́кты настоя́щие, до уби́йства, до сжига́ния, и всё э́то де́ло, э́то бы́ло, аɣа́. После́дние э́ти бои́, по́сле войны́ ко́нчилось, Оте́чественной, что ко́нчилось, аɣа́, переста́ло, аɣа́, а до э́того у нас бы́ли отноше́ния не о́чень хоро́шие. [Это с Локтями?] Лок… ста́ролоктинские, аɣа́, мы ведь там жи́ли снача́ла, трина́дцать лет, но не… не прижили́сь. Да, и к царю́ ходоко́ў посла́ли двои́х. Опя́ть при́нял царь, вот показа́ли, вла́сти о́чень спосо́бствовали, что́бы мы здесь прижили́сь, и всё. Про царя́ и про ту власть нельзя́ говори́ть, что они́... ни одна́ власть сто́лько не сде́лала, чтоб для заселе́ния Сиби́ри. [Как новолоктинцы называют себя в наши дни?] Самохо́ды. Мы вс… аɣа́, у нас на самоназва́ние – самохо́ды. Кто мы? Самохо́ды, всё. [А почему?] Ну потому́ что нас так называ́ли и мы са́ми себя́ призн… ну, мы призна́ли, что действи́тельно, мы са́ми пришли́ сюда́, и всё, отлича́лись от сибиряко́ў, аɣа. [...] [Вы говори́ли, что доходило даже до убийств?] Да, всё, пожа́луйста, в метри́ческих за́писях вы мо́жете э́то документа́льно найти́, э́то, откры́ть и всё. Вот, уби́т, тода́-то, тоɣда́-то, и всё, Аɣа́, при усо́бном вся́ко бы́ло, Аɣа́. [Дрались?] Да, и всё, встре́тят-то, тут леге́нд мно́го интере́сных, а… [Каких?] Ну, к приме́ру, к приме́ру, вот наш челове́к, там грани́ца прохо́дит, на той стороне́ н… накоси́л воз травы́. Подъежжя́ет сибиря́к. У нас дере́… у нас не ру́сские, у нас не́ было ру́сских, они́ называ́ли сибиряки́, самохо́ды, всё. Так что, так что нельзя́ сказа́ть, что вражда́ – ру́сские там, или… или белору́сы, и́ли чё, сибиряки́ и самохо́ды, по-друго́му – старожи́лы, бо́лее дре́вние ў нас. А мы – са́мые ста́рые, поду́май-ка – восемьсо́т пятьдеся́т тре́тьего, мы не… до Столы́пина за пятьдеся́т лет пришли́ сюда́. Са́ми себе́. [ГЛВ:] Ко́ля, а ў Мизо́нове и сябиряки,\ и самохо́ды [нрзб.]. [ЖНИ:] Да, они́ сохрани́лись, аɣа́, ре́чка де́лит напопола́м сосе́дняя, так оста́лось ещё. [Речка делит?] Да, по той ст… [По реке граница проходила?] На одной\ стороне́ – э́то у них, а мы са́ми собо́й, ушли́ из Локте́й, вот и основа́ли на э́том ме́сте. Вот сюда́, расплани́ровали, сде́лали тако́й план. Вот э́то была у нас са́мая ста́рая у́лица. Как э́то ў Москве́, как вам назва́ть бы, ну, в Ки́еве Креща́тик, а у нас у э́то, ў Москве́ кака́, Тверска́я, что ли. [Тверская.] Аɣа́, Тверска́я, вот у нас, аɣа́. [Как она ра́ньше называ́лась?] Э́та – До́лгая. [Долгая?] До́лга. Та – Подоси́новка, та – Та́бор. Та́бор. [А почему Табор?] Та́бор. А вы слы́шали – табори́ты бы́ли, из фил…сто́рию сре́дних веко́в изуча́ли наве́рно, что бы́ли Ян Гус, Ян Жи́жка, там та́бор, аɣа́. Раз, пово́зками окружи́ли, ста́ли и стои́м мы, ло́шади внутри́ и всё э́то, как сказа́ть, та́бор. Вот оно́, ну а ме́сто, как сказа́ть, по-на́шему, вот пришли́ – чи́стое ме́сто отабори́ли. Э́то ме… у меня́ дя́дюшка говори́л. То есть, ну, ста́ло, ста́ло, как сказа́ть… [Засели́ли?] Да, ну, ну засели́ли и́ли сде́лали э́то, в…вре́менни пово́зки, раз! Е́сли нас три́дцать-со́рок пово́зок сде́лали, и э́то кре́пость получа́ется. Мы ўже́ из-за пово́зок, э́то, ну смотри́те, как америка́нцы осва́ивали, на пово́зках дви́гались в Ди́кий За́пад, аɣа́, е́дут, е́дут вперёд, инде́йцы нападу́т, они́ – оп! И за э́тих уже́, и всё и мы та́кже вот е́хали сюда́ на лошадя́х. [Получа́ется, улица Табор – место первой стоянки?] Да, когда́ мы из Локте́й ушли и всё. Пра́вильно, ты вот пра́вильно прики́нулся, аɣа́. Аɣа́, вот ви́дишь, аɣа́, вот что зна́чит мужско́й ум, а! Бо́лее о́стрый, аɣа́. [Далее ГЛВ шутит, что если собирателям не понравятся ответы ЖНИ, то они арестуют его. Затем она просит одного из собирателей быть аккуратнее, чтобы не стукнуться головой о потолок. После этого собиратели возвращаются к теме разговора.] [А вот этот мужик, который покосил траву на границе, что с ним сделали?] Что? Слу́шай всё, всё. Ну я э́то, сбива́юсь, аɣа́. Извини́, баб, аɣа́, э́то мы тебя́ не заде́рживаем, а? [ГЛВ:] Не, не, не заде́рживаете. [ЖНИ:] А то…то я им ещё повру́ мале́нько, и да́льше, аɣа́, аɣа́. [Соб.: Мы только рады.] И вот, зна́чит, э́то, на… нагрузи́л он э́то зна́чит всё. А он говори́т: «Всё, э́то ж моя́ земля́, моя́ трава́, всё, разгружа́й». Стои́т. Ну, он берёт и разгружа́ет, берёт ви́лы, ски́дывает, ски́дывает, аɣа́, а ўнутри́ у него́ там винто́ўка лежи́т. Мы, ну мы ж всегда́ бы́ли вооружённые, аɣа́. Не ду́май да́же, и те, и други́е, всеɣда́. Он то с… раз, он раз её, э́то, выта́скивает, затво́р передёрнул: «Ну ка, сюда́ слазь». С ло́шади он слез. Он гри́т: «Твоя́ земля́? Нет? А твоя́ – ешь». Заста́вил его́ по… поку́шать земли́, раз твоя́, он э́тот, наш, аɣа́, «Пото́м бери́ ви́лы, сгружа́й сно́ва». Э́ту траву́, что он ски́нул, а опять сгрузи́л всё, и отпусти́л, коне́чно, он его́ ничего́ не сде́лал, но е́сли б он, тот наси́лие, аɣа́, примени́л, и наш бы его́-то уби́л. А быва́ли и слу́чаи – убива́ли. [...]
[Вы говорите, что до войны, в тридцатые, сохранялась вражда. Есть ли свидетельства?] Да. Да, да. В тридца́тые го́ды? А дава́йте спро́сим у ба́бушку лу́чше, а дава́йте я сп… я зада́м вопро́с. [Обращаясь к ГЛВ:] Ба́ба! Они́ хо́чут узна́ть, с ло́ктинским… с сибиряка́ми, как мы – враждова́ли и́ли нет до войны́, а? Дра́лись на́ши ребя́ты, и́ли не? [ГЛВ:] Что–что? [ЖНИ:] С сибиряка́м дра́лись на́ши, самохо́ды? [ГЛВ:] Аɣа́. [ЖНИ:] Расскажи́ чё-нить ка э́так, как э́ти с…, чуть-чуть хоть. [ГЛВ:] Ну я не зна́ю, ну, я слыха́ть слыха́ла, что дра́лися, а так вот я не ви́дела и не слы… э́то, а так вот [нрзб.]. [ЖНИ:] Ми́рно не жи́ли! И ху́до не бы́ли, я расскажу́, ба́ба. На́ши собира́ли карлы́к, ди́кая гречи́ха, по на́шему – карлы́к. [ГЛВ:] Э́то… [ЖНИ:] Про карлы́к расскажу́, как собира́ли на́ши, э́то, карлы́к, а ло́ктинские прие́дут, отбира́ли у на́ших ба́бок, аɣа́. [ГЛВ:] Э́то вот… Ну я вот э́то слыха́ть слыха́ла, что, вот, ло́ктинские и на́ши, но… но ло́ктинские уже́ посели́ўши бы́ли, а тут но́вые. Ну вот так вот, пойду́ть за я́ɣодом, а не был… ɣрани́цу тада́ ши́бко соблюда́ли, ɣрани́цу, э́то сейча́с не соблюда́ют, а тода́ соблюда́ли. Говоры́ть, е́жели перешли́ – ло́ктинские отбира́ют все я́ɣоды. [ЖНИ:] И я́годы, и карлы́к вот э́тот, что замета́ли, вот э́то... до войны́ пи… пита́лись им, потому́ что в колхо́зы сда́ли… – до колхо́зов жи́ли о́чень бога́то здесь. Вот да́же… да́же вам тру́дно предста́вить как мы жи́ли тут, аɣа́. [ГЛВ:] Э́то я сама́ с собо́й ещё ду́маю, ду́маю, э́то как сейча́с вот ɣосуда́рство с ɣосуда́рством, так и ра́ньше дяре́вня с дяре́вней то́же. [Смеётся] [ЖНИ:] У нас выделя́лось чем? У нас не́ было ни замко́в в дома́х, ничего́, все прие́дут – удивля́ются, как… У нас вот стои́т… у́лицы бы́ли, всё, пото́м, када́... [ЖНИ начинает рассказывать о раскулачивании в селе. После разговора на другие темы возвращаемся к вражде самоходов и сибиряков: Была ли вражда в соседних деревнях?] Да, Мизо́ново и самохо́ды, там и, и сибиряки́ – там постоя́нно драли́сь вот у э́того моста́ собира́лись, по ре́чке кото́рый, там межево́й знак был у них, аɣа, и вот у него́ там сты́чки на э́том мосту́ всеɣда́ бы́ли. Бла́го, что мы… что на́с мно́го бы́ло, мы могли́ устоя́ть.