[А есть правило, что до двенадцати нужно хоронить?] Ну, я не зна… я не зна́ю, вот он… обы́чно всё говоря́т, вот у нас, наприме́р, в дере́вне, э́то в го́роде мо́гут, что сто́лько наро́ду там умира́ет, что всё э́то са́мое, а у нас вот что обы́чно… ну, са́мое бо́льшее – до трёх часо́в. И что, и то до трёх часо́в, и то, что е́сли кого́-то ждут, кто-то не прие́хал, допу́стим, там, что ждут отку́да-то, что вот до́лжен подъе́хать, что попроща́ться. А так обы́чно у нас полови́на… полови́на пе́рвого, мину́т два́дцать пе́рвого выно́сят. [А почему в это время?] А не зна́ю я, почему́, девчо́нки. И обе́д потому́ что… Как вот э́то, допу́стим, вот де́вять дней когда́ де́лают, что то́же в двена́дцать часо́в. На кла́дбище съе́здят, там е́сли, там, мно́го наро́ду – там съе́здили, помяну́ли там на кла́дбище, поста́вили там цветы́, там, и́ли ещё что-то, а в двена́дцать часо́в уже́ за стол сади́ться, что́бы обе́дать, помина́ть. А почему́ так… [Это на кладбище поминать?] Почему́? До́ма уже́ пото́м, до́ма. [На девять дней дома, значит, поминают?] До́ма, де́вять дней – до́ма. И горя́чий обе́д до́ма. [А что на поминки готовят?] Что гото́вят? А всё гото́вят, всё гото́вят. И фру́кты ста́вят, и котле́ты, и с карто́шкой, и с вермише́лью де́лают, и супы́ ва́рят, и кто бо́рщ, к… ну, кто чё. Кто чё. И колбасы́ вся́кой, и солёную ры́бу мо́жно, и копчёную, и конфе́ты, и пече́нье, и фру́кты вся́кие. Всё-всё-всё-всё мо́жно. Но кутью́ обяза́тельно. И́ли как, панихи́ду, называ́ется. [Панихида?] Рис с изю́мом, с са́харом. Рис… рис ва́рят, пото́м с са́харом де́лают, и вот э́тот. Э́то у меня́ испоко́н веко́в. Мы вот как на кла́дбище идём – всегда́, у меня́ О́льга, О́ля мне ва́рит. Всё вре́мя э́то. И яи́ц… я́йца ещё. Обяза́тельно я́йца, говоря́т. [Вы когда на кладбище едете поминать, тоже варите кутью?] Да. Да. [Это «панихида» называется?] Ну, панихи́да и́ли как мы по-сво́ему говори́м: кутья́. Мы ра́ньше вари́ли из зерна́, из пшени́цы вари́ли. Пшени́ца, чи́стая, та́мока выбира́ли её, промыва́ли и вари́ли, что вот э́то. А сейча́с уже́ с ри́са, что ста́ли с ри́са вари́ть, с… рис и рис – и всё. Ну, на́ши никто́ не приво́зит кро́ме меня́. Я одна́ то́лько всегда́ ношу́. [На кладбище?] Ну, на кла́дбище и до́ма, что э́то, как сади́мся помина́ть. И дома́ что, и на кла́дбище. [А в какие дни поминают после похорон?] Ну, обы́чно как… обы́чно как вот, допу́стим, вчера́ похорони́ли, сего́дня на кла́дбище съе́здили, попрове́дали. Посиде́ли там все свои́, помяну́ли. А пото́м де́вять дней, пото́м со́рок дней, пото́м полго́да, пото́м год – и всё, и пошло́, и пошло́ так. А пото́м уже́ да́льше бо́льше уже́ и не помина́ют. Ну, я ду́маю, что е́сли живы́-здоро́вы бу́дем, дак до двадца́тки доживём, дак, мо́жет быть, пото́м соберёмся, всех соберу́ свои́х. У меня́ родни́-то о́чень мно́го дак. Е́сли, коне́чно, все ещё соберу́тся. А то оди́н на рабо́те, друго́й – там, тре́тий – там, пя́тый – там. [Соберётесь, чтоб помянуть?] Да, чтоб помяну́ть, ну. [… – У КМВ сестра и три брата, у каждого уже дети и внуки – большая семья.] [А когда садятся за стол поминать?..] Ну чё, све́чечку зажига́ют, ста́вят. Перекре́стишься. Сади́шься за стол. Всё. А чё ещё там? Ну, е́сли кто-то моли́тву зна́ет каку́ю-то, мо́же, прочита́ет. Ну, щас-то уже́ таки́х осо́бо-то и нет, чтоб моли́тву кто-то чита́л. А так, чтоб перекрести́лись, и се́ли, и всё. [Что-то говорят, вспоминают?] Ну, я не зна́ю, у меня́ вот сестра́, как мы на кла́дбище, допу́стим, приезжа́ем к роди́телям, она́ подхо́дит… У нас в одно́й моги́ле оте́ц и мать, и огра́дка о́бщая у них. Она́ к одно́й стороне́, где мать лежи́т, подойдёт, к… там во за но́жку возьмётся, перекре́стится, кого́-то поше́пчет, подойдёт – где оте́ц похоро́нен. Ак чё там уже она́ говори́т уже́, я не зна́ю. [За что она берётся?] Да но́жка вот у… э́то, у огра́дки но́жка. Ну нь… не берётся, а вот про́сто вот там к земле́ так вот па́льчиками прикаса́ется. Ну, к но́жке там и́ли к земле́. А что уже́ говори́т – я чё-то никогда́ не спра́шивала у ней, чё она́ там говори́т. [Здоровается, может быть?] Мо́жет быть. Ну а мы здоро́ваемся как… здоро́ваемся. Вот е́сли я, допу́стим, приезжа́ю, я всегда́ говорю́: «Здра́вствуйте, мои́ дороги́е». А так. [Спрашиваете, может, что-нибудь или рассказываете про себя?] «Живём, не ту́жим». Мо́жет быть, по… побормо́чешь кого́-нибу́дь там чё.