[Разговор об иконах в церкви. Соб.: У вас нет такой иконы, с которой пожар обходят, чтобы дальше не пошел?] Э́то Неумоли́мая купина́ ико́на, есть така́я ико́на. Ну, э́то коли́сяшние бы́ли ико́ны, с це́ркви бра́ли и обно́сили пожа́р. Э́то вам На́дька [КНМ], наве́рное. [Соб.: Нет, не только Надежда Михайловна, были еще люди, которые об этом рассказывали.] Ну, была́ така́я ико́на. [Говорят, еще «Отче наш» нужно читать, когда обходишь?] Ну а як же, а «О́тче наш», э́то са́мое, На́дька э́того не зна́ет, «О́тче наш» наизу́сть. А расска́зывает… [Она пожар и обходит?] Ну, ра́ньше у ей ря́дом пожа́р был, да каза́ли, бе́гала с ико́ной. А «О́тче наш» и не зна́е, и хо́де моли́ться у це́ркву. «О́тче наш» скажи́, е́сли усле́д за ким, она́ бу́де, а сама́ и не зна́е. [Как так?] А вот так. И бога́то, хто не зна́ет «О́тче наш». Ба́бы ста́рые, ну почита́йте [передразнивает их голосом]: «Ну, не зна́ю я, деўка, не зна́ю». Бога́то хто не зна́е. [Бывает такое, что человек в церковь ходит, а при этом сам по себе плохой?] Да. Еще́ и ско́льки. [Разве может быть такое, церковь же святое место?] Да вот э́та ва́ша са́мая Наде́жда Миха́йловна мног… далёко не ходи́. [А что она?] Ага́. А то что. Пляла́, что зря у э́ту це́ркву век не пойду́, э́то не це́рква, э́то ха́та, тут, коли́сь, колдова́ли, тут, коли́сь, что зря де́лали, а тепе́рь хо́дя ка́ждый день, покло́ны отбива́е. [Это в этот дом, куда вы молиться ходите?] Да. [А почему она так на этот дом говорила?] Ну там жи́ли… э… одна́ же́нщина с до́чкой жи́ли, ну вот ей ня нра́вились, ей там говори́ли, что оны́ там что-то зна́ли, ничёго оны́ ня зна́ли, э́то на́ши вы́думки, ко́ли б зна́ли, дак… наде́лали б сабе́ хоро́шего, ко́ли б что зна́е. Э́то не зна́ўши языко́м э́то, зна́ешь, сабе́ скоре́е сде́лаешь, чем кому́-то. А На́дька на язы́к… с ёй осо́бо никто́ ня во́дится, потому́ что… потому́ что она́, каза́ла Кла́ва [ГКИ]: «Фо́рточка откры́та и соба́ка отвя́зана», – на язы́к, як у соба́ки. [То есть она может что-то плохое сказать?] О, еше́! Еше́ и сказа́ть и набряха́ть, что пото́м не отмы́ишься, от её все пода́льше, от На́дьки от э́той. Они́ вот таки́е у нас. При людя́х таки́е сте́лятся, пря́мо расстила́ются, а на са́мом де́ле плюю́ть у след и фи́ги даю́ть. И На́дька ж така́я. Бу́дет так краси́во расска́зывать, а так бу́ет тады́ аж… зуба́ми шкрего́че. [Как так получается, такими людьми рождаются?] Ага́, двухли́чные таки́е лю́ди, я могу́ пря́мо, ня нра́вится ничё, пошёл на́хер, закры́й дверь и иди́, а у душе́ я никогда́ плохо́го не сде… а оны́ наоборо́т, э́тые лю́ди, краси́во сте́лят, мя́гко. [Вы так про нее говорите, потому что знаете, что она что-то плохое сделала?] Потому́ что мы зна́ем, да. Потому́ что мы вси, у любо́го спроси́, что э́то за челове́к, любы́й ска́же, на язы́к то́лько. А так, нихто́ к ей, у до́ме не быва́е у ней, нигде́, она́ не пригло́си никого́. [Соб.: Нам еще рассказывали, не знаю, байки это или нет, что тут у кого-то черная книга есть.] Не зна́ю, я э́того не зна́ю. У тех у кого́ они, вро́де, бы́ли, тех люде́й уже́ давно́ нема́, нема́ уже́ тех люде́й, и тех люде́й, с кем э́та дружи́ла са́мая На́дька, и пото́м… узе… ёй да́ли э́ту кни́гу, пото́м сказа́ли: «Дава́й наза́д». Она́ сказа́ла: «Я вам уже́ отдала́». У их получи́лось… «Я… я вам отдала́» - «Як же ты отдава́ла, а где она́?» У их получи́лся сканда́л. И не могли́ разо… тех баб уже́ нема́ и она́ ище́ во. Я про ее́ не хочу́ да́же говори́ть. О́чень нехоро́ший челове́к. [То есть она такая одна на селе осталась?] А чё, ё шче, ё шче, не одна́, ну те, зна́ешь, е таки́е скры́тые лю́ди, та́йные, ме́ньше болта́еть, а е́та ж, як соба́ка хвосто́м, где встре́тит: «Ма́мочка, сестри́чечка, ми́ленькая, ро́дненькая», - у след бу́де тэбе́... тако́е сули́т, что ты не захо́чешь. Эк ра́зный ж сорт люде́й, ё что тихо́нько, мо́жет, хто что и де́лае, тихо́нько, его́ нихто́ не зна́е. [Она такая всегда была или после того, как черню книгу прочла?] Ну не зна́ю я, тако́е чу́ла, ўот быў, тако́е вот по сялу́ ходи́ло тако́е. А то́чно… Я с ей дру́жбу не вяду́, и с ей осо́бо нихто́ не дру́же, подру́га чтоб. […] И плюва́ла и харька́ла на э́ту це́ркву на на́шу, на э́тот дом, и тепе́рь хо́дит туда́, ра́зве так мо́жно вот. [Соб.: Больше некуда пойти было, церкви же больше нет.] Ну дак е́сли… е́сли я не хо́чу, туды́ пло́хо тэбе́, чё ты иде́шь туды́, ну чё ты туда́ иде́шь, а тепе́рь покло́ны туда́ отбива́ешь, к ка́ждой ико́не, выцало́вываешь там. Ты ж сказа́ла, что таки́е во… «это не це́рква, э́то ха́та», - там та-та-та-та. Там таки́е са́мые ико́ны, ак и у це́ркви, други́е рассужда́ют: «Чаго́ пойду́ к Кла́ве моли́ться». Ну чё ты Кла́ве бу́ешь моли́ться, ты иди́... Кла́ва за нас за всех мо́лится, ты иди́ ико́нам, Го́споду Бо́гу помоли́сь, на что Кла́ве [ГКИ] моли́ться, Кла́ва сама́ за себе́ мо́лится и про́ся сабе́ по́мощи, я так са́ма и ка́ждый так са́ма. А все рассужда́ют, что я Кла́ве пойду́ моли́ть: «Чаго́ я к Кла́ве пойду́ моли́ться». Деўки пошли́ те у пра́здник во помо́лимся, яка́я иде́ть, яка́я сра́зу вы́скаже: «Мое́й ноги́ там не бу́де, не пойду́». Ну чё ты хо́дишь тепе́ряка, як откры́ли э́ту… дом э́тый. А, э́то уси́ зна́ют, что зря пляла́ «и ноги́ мое́й…». Е́здила у Злы́нку, е́здила у Карпи́лоўку к шту́ндам, отту́ль прогна́ли ее́, шту́нды, знае́шь, что тако́е? [Соб.: Слышала, но не очень понимаю, кто это.] Ну, что мо́лятся як се по-друго́му, я их то́чно ня зна́ю, но у Карпи́лоўке там ё тако́е. [Соб.: Да, мы ездили туда, слышали о них.] И она́ туды́ е́здила. [Хотела к ним?] Да. И что с… там она́ натвори́ла, что ее́ прогна́ли отту́дова. [Прям прогнали?] Да. И она́ яви́лась сюда́ уже́ опя́ть. Вот-та На́дька. Э́то двухли́чный челове́к, непостоя́нный, Иу́ды, коли́сь, так называ́ли у це́ркви, Иу́ды, яки́е Христа́ прода́ли, вот э́тые лю́ди як называ́ются. […] [Соб.: Всегда было интересно, как так получается, что, вроде, люди в церковь ходят, крещеные, крест носят, а вот такие дела делают.] Она́ и в Злы́нке… ей ба́бы замяча́ние у злы́нковской це́ркви коли́сь де́лали, э́то ж щас хто хо́чешь у це́ркву иде́, коли́сь то́лько лю́ди ходи́ли таки́е пожилы́е и хто уже́ у душе́ о́чень чу… у душе́ и я чу́вствую, но я… могу́... и то и сё. Мне Кла́ва коли́сь сказа́ла: «Андре́евна, дава́й и́ли у це́ркву ходи́ и́ли у клу́б ходи́ - одно́ из двух». «Кажу́ не, Кла́вочка, моя́ ми́ленькая, я всю жизнь пропе́ла и тепе́рь ки́нуть э́то… э́то невозмо́жно, - говорю́, - э́то ты як-то вот, - говорю́, - отре́зала и всё, а я, - говорю́, - е́сли хо́чешь, бу́ду ходи́ть и туды́ и сюды́, а так я не ки́ну» [смеется].